5 / 20
кого беспутного, как его сын Кергури, видеть не доводилось.
Старик, вешая над подтопком закоптелый чайник, беззлобно
и негромко наругивает сына:
— Вот дурень окаянный! Сам поди не знает, откуда дождь
берется, а туда же — прет супротив людей, что ему хлеб дают,
чтоб с голоду не помер... Вот риста'н, вот бестолковый! Жалко,
не маленький, а то бы взял прут березовый да отстегал как
следует... Никандр Иванч... Да кто осмелится с Никандр Иван-
чем спорить, никакой дурак не станет, а Кергури мой стал...
Разгорелся огонек и в трубке Кирле, и он, попыхивая ею,
продолжал наругивать непутевого сына:
— Вот ристан, истинно волк лесной —дома не ночует, шля
ется где-то по деревне.
Старику Кирле хочется говорить и говорить, ругать сына,
наставлять его уму-разуму. А Кергури нет и нет. Как ушел вчера
утром, так и нынче глаз не кажет. И где ночевал — кто его
знает...
Кирле, задумавшись, смотрит подслеповатыми глазами на
пламя. Сухие щепки горят дружно, и старик не видит, что чай
ник уже вовсю кипит, поднимая крышку и выплескивая из но
сика кипяток...
— В самделе, чего домой-то не идет? Небось и кормится у
чужих людей, дурень эдакий...
Наконец он снял кипящий чайник с огня и перенес на узень
кий стол; из шкапа, сколоченного из одной доски, достал кон
сервную банку с солью, оставленную летом красногвардейца
ми, и уселся за стол. Отрезал кусок хлеба, посыпал солью и
принялся чаевничать, продолжая разговаривать сам с собой:
— И чего Никандр Иванч моего Кергури страшится? Поч
тенный человек, ни перед чьими воротами не кланялся, а тут
на тебе, ко мне пришел, к бедняку, никем не почитаемому...
И не просто пришел, а хлеб посулил с меня не брать, десять-
то пудов, только, мол, ты сына своего образумь... Чудеса, да и
только...
Прервав завтрак, Кирле отставил кружку и почесал спину
сначала рукой, потом подошел к печке и потерся об угол.
Десять пудов хлеба, да не десять, а все тринадцать обещает
не взыскивать, только сына, мол, останови. А как его остано
вить, дурака эдакого? Иль он не понимает, сколько стоит долг-
то — тринадцать пудов?.. Вот только явится домой, уж Кирле
ему доложит обо всем: и как приходил Никандр Иванч, и как
обещал долг списать... Должен же Кергури понять, не дурак
ведь совсем...
50