90 / 180
— Этот блиндаж у нас вместо приёмного покоя,—
сказал Девочкин, беря из рук Самарина чемодан.
Из-за брезентовой занавески вышла сестра, которую
Самарин видел у катера.
— Военврач плачет,—сказала она шопотом Девочкину.
— Почему? Что случилось?—встревожился Девочкин.
Он хотел пройти за занавеску, но Самарин удержал его:
— Не ходите, пусть успокоится. Где у вас раненые?
— В соседних блиндажах.
— Идёмте, покажите,—коротко бросил Самарин.—
Свободные места есть?
— Мало. Сегодня, наверное, все заполнят.
Они прошли по траншее в соседний блиндаж.
Он был больше и темнее первого. Мрак, царящий в
блиндаже не мог рассеять и висевший на стене фонарь.
В темноте раненые солдаты казались разбросанными по
полу шинелями и полушубками.
Опасаясь, как бы не наступить на кого-нибудь, Сама-
рин остановился у входа:
— Здравствуйте, товарищи!—сказал он, когда глаза
стали привыкать к темноте.
Из темноты навстречу выступила молоденькая де»
вушка в ватнике.
— Здравствуйте,—откликнулась она
сдержанно.—Я
за всех.
Глаза Самарина стали привыкать к темноте.
— Много раненых?—спросил он.
— Семнадцать. Все в тяжелом состоянии.
На другом конце блиндажа послышался чей-то сла-
бый голос.
— Можно, товарищ военврач?
— Говорите, говорите.—Самарин повернулся в сто-
рону, откуда раздался голос, пристально всмотрелся в
полумрак и различил слегка приподнявшегося истощён-
ного солдата.
— Я слушаю вас.. .
— Командир отделения ефрейтор Тарабанька. Раз-
решите спросить: вы сможете сделать операцию прямо
здесь же?.. У меня рука... Совсем обессилел... Не знаю,
как будет, если отнять... А так—невозможно... Все рав-
какая уж это теперь рука, иа одной только коже
писит...—Солдат, стиснув зубы, поднял забинтованную
правую руку.
86