89 / 180
неных:—Ну, пойдём, Девочкин. А то, чего доброго, зале-
тит еще какая-нибудь шальная...
— Не-ет, они стреляют так просто, не целясь,—сказал
Девочкин, махнув рукой, Словно хотел сказать: «ничего
особенного»' И тоном бывалого фронтовика закончил:—
По всему берегу стреляют. Это не страшно: берег под
защитой кручи, пули перелетают. Ближе к середине
Волги—опаснее.
Самарин засмеялся. Тоненький и слабый голосок
военфельдшера и в самом деле напоминал голос девоч-
ки, как бы оправдывая его фамилию.
— Вы давно здесь?
— Не-ет, всего два месяца.—Немного помолчав, он
добавил, хотя Самарин его больше ни о чём не спраши-
вал.—Вчера Иванов погиб... фельдшер.
Девочкин вдруг замолчал и пошёл впереди Самарина.
— Здесь осторожнее—обледенело, скользко.
Они пошли гуськом по узкой тропинке, в гору.
— Страшно здесь перетаскивать раненых,—сказал
Девочкин, когда приближались к блиндажу.—Если сор-
вёшься...
Фельдшер не досказал. Из ближайшего блиндажа
послышались звуки аккордеона. Некоторое время оба
стояли молча. Серебристым звуком аккордеона, видимо,
было тесно в блиндаже, укрывшемся в крутизне берега.
Они вырвались из маленькой амбразуры и, рассыпаясь по
всему берегу, мчались на Волгу, разносились вширь и
вдаль. Все вокруг замолкло; казалось, что слышны одни
только эти звуки.
— Хорошо играет,—сказал взволнованно Девочкин.—
Сегодня ведь праздник. Слушали приказ Сталина? «Бу-
дет и на нашей улице праздник». Сейчас каждый солдат
повторяет эти слова!
Они подошли к блиндажу, построенному из толстых
брёвен. Их встретила девушка в белом полушубке.
В блиндаже, в тусклом свете «мышиного глаза», сде-
ланного из гильзы снаряда, сидел рыжий солдат—писари
медпункта.
СКЛОНИВШИСЬ
над ящиком со снарядами, он
готовил бумаги для второго рейса. Весь его вид пока-
зывал, что он занят необычайно трудным делом. Увиден
незнакомого военврача второго ранга, он вскочил и
вытянулся.
85