146 / 216
— Отпусти, не дури! — заколотила она кулаками по его
спине.
Он опустил ее на землю с большой неохотой.
— Ну идем. Покажу тебе мой дворец! Наш дворец...— по
правился он и повел девушку в дом, подхватив по дороге ее
сумку.— Теперь и тебе придется здесь жить, пока, конечно...
Входи! — распахнул он перед Христиной дверь.
...Прошла растерянность первых минут встречи. Христина, по
правде говоря, даже не ожидала, что Андрей так обрадуется ее
приезду.
— Доехала к вам очень просто,— рассказывала она, сняв
пальто и расстегнув кофту,— как ты рассказывал: до перекрест
ка на автобусе, а потом, как сошла,— повезло — сразу машина
попалась. Ну и парень-шофер меня вез — балаболка! Рта не за
крывал... Как прицепился: куда еду да к кому... Пока не выпы
тал, не успокоился. А знаешь,— она лукаво глянула на Ан
дрея,— парень этот в клуб меня пригласил. Приходите, говорит,
непременно, у нас и танцы, и кино. Пойти, что ли? — мечтательно
закинула она руки за голову.
— Не Виталием ли ухажера зовут? — засмеялся учитель.—
Кудрявый, чернявый?..
— Ну д а !— обрадовалась гостья,— Наверное, он. Рассказы
вал, как в армию его несколько раз призывали, да не взяли, как
ножом пырнули. Веселый парнишка...
— Он, он,— подтвердил Андрей.— Кто же еще может соловь
ем разливаться. А парнишка этот, между прочим, уже отец, хотя
и не женат. Вот так-то... Ты у меня смотри,— сказал
он,— а не то я тебе покажу ухажеров!..— погрозил пальцем, как
расшалившейся ученице.— Лучше расскажи, как ты жила?
Христина нахмурилась, присела на диванчик, притулившийся
в простенке.
— Плохо, Андрей,— призналась она со скрытой болью.— Та
кие вот мы дурочки: когда счастье рядом — бегаем от него, а
когда оно уходит — несемся за ним, сломя голову.
Андрей присел рядом, обнял за плечи, замер так, ощущая ее
теплое дыхание на своем лице.
— Андрей, скажи, ты любишь меня как прежде?
— Зачем ты спрашиваешь? Разве в каждом письме я не пи
сал тебе об этом?
— Тогда... тогда я согласна быть твоей женой, если ты не
передумал.— Христина прижалась к нему и заплакала.— Андрей,
родненький, как я устала, измучилась без тебя,— шептала она,
глотая слезы.— Какая была дура, когда писала тебе, чтоб ты за-
бйл обо мне. Писала, а сама ревела от горя.
Андрей гладил ее по голове, целовал в мокрые глаза, ощущая
соленый вкус слез.
— Успокойся, милая. Разве плакать сейчас надо? У нас же
все хорошо: ты приехала, и мы теперь всегда будем вместе. Я
никуда тебя не отпущу.
Она затихла в его объятиях, перестала всхлипывать.
142