141 / 216
Но не было в нем того, чем, например, отличался среди учите
лей Андрей Васильевич,— искры, души, умения зажечь ребят
идеей, увлечь своим предметом. Кажется, он и к историческим
личностям-то относился абсолютно одинаково, невзирая на то,
героями они были или совсем наоборот.
— Прекрасная ночь сегодня,— повторил Кронид Евграфо
вич.— Снег идет... А сна нет и нет, голова просто разламывает
ся.— Он надел шапку, прихлопнул ее рукой, словно хотел вы
шибить боль из головы. Толкнул дверь.— Ну, я пошел... Погу
ляю на свежем воздухе, может, пройдет. Будете уходить, не за
будьте свет выключить...
Хлопнула дверь... Послышались в коридоре шаги, потом за
скрипела лестница, ведущая на первый этаж. Захлопнулась вход
ная дверь. Сюда, в класс, все звуки долетали приглушенными.
Через мгновение опять хлопнула входная дверь, кто-то не боясь
нарушить тишину, стуча по лестнице, поднимался на второй этаж.
Подошел к классу, где горел свет. Дверь распахнулась настежь,
и в класс, весь в снегу, вошел запыхавшийся Никандр Ячменев.
Лицо его было бледно, словно умыто чистым холодным снегом.
— Дина! — выдохнул парень. Увидел учителя, поднявшего
портфель.— Здравствуйте, Андрей Васильевич.
— Добрый день, Ячменев. Хотя скорее не день, а вечер...
— Дина, где же ты пропала? Я и к соседям бегал, и к тво
ей крестной домой: думал, может, там спряталась и плачешь...
И всех встречных спрашивал, не видели ли тебя...— он говорил
торопливо, возбужденно, и любому глядящему со стороны бы
ло ясно, что парень рад видеть девушку не в слезах и даже, мо
жет быть,— просто видеть.— Как сквозь землю провалилась.
Родные беспокоятся: не случилось ли с тобой чего. Стемнело уже,
а тебя все пет и нет. Идем, ждут все, никто без тебя за стол не
хочет садиться.
Увидев Никандра, Дина точно очнулась от долгого сна,
вспомнила, какое горе у нее... Поежилась, как будто страшно
замерзла и ощутила это только сейчас...
— До свидания, Андрей Васильевич...
Дина пошла к двери, плечи ее вновь поникли. Кивнув учите
лю, Никандр поспешил за ней, предупредительно распахнув
дверь.
Андрей Васильевич постоял, помедлив, подождал, пока не за
тихли внизу шаги, потом, погасив свет, вышел из класса.
«Все, все будет хорошо у тебя, девочка! И дорога твоя впере
ди ясная и широкая. Высохнут сегодняшние горькие слезы, за
будется, как утренний сон, неудачная школьная любовь. Придет
истинное счастье. Станешь ты хорошим художником или нет, по
кажет время, но настоящим человеком ты уже стала...» Он, ее
учитель, в этом ничуть не сомневается и верит, что именно все
так и будет. И друг у Дины есть, настоящий, верный и, кажет-
тя, влюблен в нее, хотя Дина, наверное, не хочет этого замечать...