144 / 216
фигуру Матвея, рядом с которым, размахивая руками, семенил
Кочергин. Наверное, что-тс доказывал... Хотела уже повернуть
домой, да заметила идущих к дому Андрея Васильевича с Кузь
мой Афанасьевичем и задержалась у калитки.
Добрый день, Елька,— протянул руку Кузьма Афанасье
вич,— Как здоровье?
~~ Д а спасибо, не жалуемся пока...— вытсрев руки о фартук,
Елька подала старому учителю руку,— А вы-то как?
— Мы? — весело взглянул на молодого коллегу Кузьма Афа
насьевич.— Сидели вот до сей поры на педсовете. А потом я за
Андреем Васильевичем увязался, потолковать захотелось... Как,
не прогоните непрошеного гостя?
Ну уж вы скажете, Кузьма Афанасьевич, когда ж я гостей
прогоняла,— засмеялась хозяйка, распахивая калитку.— В кон
то веки заглянули. Ну, проходите в дом. А у меня дела еще во
дворе...
Ну, пора домой, а то можно до утра проговорить. Вот не
заметил, как час здесь просидел. Пойду, а то дома, наверное,
потеряли...— поднялся на ноги Кузьма Афанасьевич.
— Подождите, я ведь вам книгу обещал! -— хлопнул себя по
лбу Андрей Васильевич, провожавший гостя до порога.— Вот го
лова садовая! Пригласил вас, наобещал, а сам забыл. Загово
рил, наверное, совсем...
— Кто кого заговорил, еще неизвестно. Теперь осмыслить все
это надо. Так где же ваша книга?
Кузьма Афанасьевич, прошедший войну, с огромным интере
сом читал воспоминания маршалов, мемуары, очерки, все, что
попадалось о том грозном времени, читал, сопоставляя с соб
ственными впечатлениями, дотошно выискивая неточности, а ко
гда находил, очень сердился. Вот сегодня Андрей Васильевич по
обещал ему книгу маршала Василевского, за которой он давно
охотился.
— Вот за это вам спасибо,— открывая принесенную книжку
и жадно перелистывая страницы, поблагодарил Кузьма Афа
насьевич.— Почитаю с удовольствием. Вот сам всю войну про
шел, кажется, ничего тайного для меня уже здесь быть не мо
жет. А читаю об этом с огромным интересом, будто заново все
вижу в новом свете: масштабно, выпукло, всеохватно.
Они вышли на крыльцо.
— Заходите и вы ко мне в гости.— Кузьма Афанасьевич по
ложил бережно завернутую в газету книгу под мышку.— Буду
рад. Поговорим... А на Кронида Евграфовича не обращайте вни
мания. Наши учителя вас в обиду не дадут. Да и он теперь, я
думаю, потише станет...
— Да я и сам себя в обиду не дам,— засмеялся Андрей Ва
сильевич.— А в гости приду. С вами интересно говорить.
— Ну, до завтра,— Кузьма Афанасьевич пожал на прощанье
Андрею Васильевичу руку и неожиданно легким шагом, распра
вив плечи, пошел со двора.
140