125 / 216
Только теперь, когда поселился в их доме чужой человек,
Виталий, кажется, впервые по-настоящему разглядел отца. Рань
ше-то и внимания не обращал,— ведь всем в доме заправляла
мать, а отец был так, при ней... Потому и сын ни в грош не ста
вил ни одно отцово слово. С детства так повелось, что со
всякими вопросами бежал к матери, а отца как будто и не было
у него. И лишь теперь увидел, что живет рядом добрый, тихий
человек, работящий и, наверное, совсем не счастливый. Тихий,
правда, чересчур, а то бы давно выкинул этого «дядю Колю»
за ворота.-А что ругал иногда он Виталия, так правильно делал,
мало еще ругал, может, будь отец построже, так не шатался бы
он в такую ночь по дурным дорогам, как неприкаянная собака,
не находя себе места.
Виталий поправил сползший ремень, вспомнил, как уходил
сегодня из дома на вечер, нет, уже не сегодня, а вчера.
А
дома
за ломившимся от угощения столом встречали Новый год мать,
отец, «дядя Коля». Постоялец, опершись одной рукой на стол
и держа в другой налитый до краев стакан, пел:
У бутылки трещин нет,
Нету в ней изъяна,
Да боюсь, мы вместе с ней
Будем скоро пьяны...
У меня родных полно,
Добрые все люди...
Да боюсь, скоро меня
Все они разлюбят...
Кончив петь, он опрокинул в рот стакан и одним залпом вы
пил самогонку. Ему весело, он уже пьян и доверительно накло
няется то к Мигулаю, то к Хвечис, не переставая отпускать шуточ
ки. И в песне его, и в шуточках, которые так и сыплются с язы
ка, чувствуется что-то волчье, хищное. Он груб и неуважителен
и к дому, в котором сейчас живет, и к столу, за которым сидит,
и особенно к хозяевам, которые потчуют его как дорогого гостя.
Кажется, что он за столом один, царит и властвует, а хозяева —
так, забежавшие на огонек докучливые соседи...
Чем ближе подходил Виталий к дому, тем сильнее разгора
лась в нем ненависть к непрошенному гостю, как будто тот был
виновником всех его злоключений и неудач и с Диной, и с Ниной,
и даже сегодняшней драки с Никандром Ячменевым, и особен
н о— неприятного разговора с Иваном Гавриловичем. Сейчас он
распахнет дверь, войдет в дом твердым шагом и, подняв за ши
ворот с постели «дядю Колю», заставит одеться и прогонит со
двора... Пусть выметается куда хочет... Нечего ему делать в их
доме. У него, Виталия, есть отец, и другого ему не надо.
Виталий осторожно открыл ворота, чтоб не скрипнули. Со
бака, спущенная на ночь с цепи, подбежала, потерлась о его
ноги и, повиляв хвостом, все, мол, в порядке, хозяин, пошла к
будке. Так же осторожно он открыл дверь нового дома и вошел
т