114 / 201
— Что ты за ребенок? В кого ты уродилась такая?—накину-
лась она на меня. — Альдик уж с вайя давно воротилась, а тебя
носит где-то! А если бы волк встретился? Эх, надоеда ты такая,
когда только ты меня успокоишь, не знай...
Продолжая ругать, мать усадила меня
за узенький стол,
налила салмы*.
— И не боится, видать, ничего,—ворчит она уже беззлоб-
но,— не знай, до какого греха еще дойдешь с тобой.
Я молча хлебаю салму с булдыраном, которая кажется мне
сейчас самым вкусным блюдом на свете.
СГОРЕЛА МАГАЗЕЯ
Едва мы улеглись спать, как на улице кто-то истошно
завопил:
— Пожар! Пожар!..
— Ах, тур!—встрепенулась мать и, откинув полог, выскочила
во двор, я — следом. Отец, босый, раздетый, выбежал за ворота.
Вернувшись за багром, на ходу крикнул:
— Магазея горит!
Мимо нашего дома неслись люди, сотрясая топотом мно-
жества ног землю. Вот пробежал с -большим топором в руках
Гаврила.
— Ах, горе нам, горе! Весь хлеб сгорит!— вопила какая - то
женщина.
Надрывно зазвонил колокол.
Мать с сестрой, наполнив водой ведра, тоже побежали вме-
сте со всеми. А я прижала сь к углу дома на завалинке, чтобы
меня не сбили с ног и не затоптали, и г л яжу на темно-красные
языки пламени, которые вырываются из узких окон магазеи.
Мне кажется, будто это многоглавый змей выбрасывает свои
огненные языки из зубастых пастей.
Вот промчался верхом на лошади брат — он был в ночном,
но, видимо, услыхав звон колокола,
немедленно
прискакал
в село. Дед Иван изо всей мочи погоняет свою коротконогую
лошадку, а десять-двенадцать мужчин прямо на себе тянут
телегу с бочкой. Пришла подмога и из соседнего села — по
улице прогромыхали телеги с насосом и бочками с водой.
Но вот затих тревожный звон колокола, и люди стали 'суе-
титься меньше. Крыша магазеи рухнула, выбросив в небо ги-
гантский рой золотистых искр. Пламя долизывает то, что оста-
лось на земле.
* Салма — суп с галушками.
109