118 / 201
— Хватай! Г,нои!—тяжело дыша и продолжая сопротивлять-
ся, кричал брат.—.Всех не сгноишь!
И вдруг он ловко вывернулся из рук стражника, белкой пе-
репрыгнул через забор и побежал по двору. Стражник от нео-
жиданности закружил на одном месте и, потрясая огромным
волосатым кулаком, закричал каким-то бабьим, очень высоким
голо сом:
— Весь род ваш уничтожу, воры! С Куликом Иваном вмес-
те народный хлеб спалили! В Сибирь, всех в Сибирь!
Ругая отца и деда Ивана, стражник направился к караулке.
А мать подбежала к брату и, гладя его по голове и обнимая,
будто маленького, плакала и спрашивала:
— Больно, Иван? Руки-ноги он тебе не переломал ли?
В грудь бил, поди?..
— Не бойся за меня, анне. Ничего он мне не сделал... А вот
отца... Ни за что посадил, гад! Вот что обидно!—чуть не плача,
сокрушался брат.
— Не тужи раньше времени, сынок,—пыталась утешить его
мать, сама украдкой смахивая слезы. Она вынесла ему чистую
рубашку, потому что от прежней остался невредимым только
ворот — так постарался изодрать ее стражник.
— Надо отцу еды и курева отнести,—'сказал брат, смыв
кровь с лица и рук.
Мать стала собирать передачу: налила в чистый туесок
похлебки, прикрыла
тонким сурбаном, нарезала хлеба, посы-
пала крупной солью, положила ложку. Сестра сбегала на ого-
род за зеленым луком. А я принесла с сеновала, где спал отец,
трубку, кисет с табаком, огниво.
Сложив все в холщовый мешочек, мать взяла его в руки, а
мне доверила нести лук. И мы пошли к караулке, где сидел
отец.
Дверь была заперта на железный засов и винтовой замок,
окно забито толстыми половыми досками. Мы постояли около
безмолвной избенки и пошли к пожарному сараю. Двустворча-
тые ворота его были настежь распахнуты. Стражник действи-
тельно оказался здесь: он с присвистом храпел на пожарной
телеге, свесив здоровенные ноги чуть ли не до самого пола —
они не умещались на телеге. Спал он очень крепко, даже не
чувствовал, как по его рыжим, похожим на свиную щетину
усам ползали две большие мухи.
Мать робко подошла к нему и тихо сказала:
— Мужа бы мне покормить...
Стражник сразу перестал храпеть, но просыпаться не спе-
шил. Смахнул с лица мух и, скорчив невероятную гримасу, слад-
8. Детство.
ИЗ