5 / 10
А голос у него ласковый.
— Вот скоро домой пойдете. Фамилии ваши записали?
О том, что сначала надо было записаться, я слышу впервые.
Безногий дядя отталкивается обеими руками, тележка его
катится по коридору. Он приводит меня в маленькую комна
ту и что-то там объясняет. Меня спрашивают, из какой я
деревни и зачем пришла? И заполняют какую-то бумагу.
Возвращаемся обратно. Холодно в коридоре. Окна, выхо
дящие на запад, кажутся совсем черными.
Неожиданно я слышу нашу фамилию. Наверное, это про
сто совпадение, нам с Лизук еще сидеть и сидеть. А безно
гий дядя кивает мне головой и улыбается, его лицо, напо
минающее растрескавшуюся глину, ласково светится.
— Идите, идите, вас вызывают.
Кто-то толкает меня в спину, кто-то открывает дверь, и
мы оказываемся в большой комнате.
За длинным столом сидят трое: женщина в очках, мужчи
на и девушка, которая выбегала в коридор за лекарством. Ли
зук прижимается ко мне. Я сажаю ее на стул, стоящий перед
врачами, и, чтобы ей не было страшно, кладу свою руку на
ее плечо. Первой спрашивает женщина в очках и так при
стально смотрит на нас, что Лизук вцепляется в мой фар
тук, а мне хочется спрятать куда-нибудь свои босые ноги. От
страха я не знаю, что отвечать. Она ждет, потом начинает
сердиться, почему-то ругает мою маму:
— Потом удивляются, откуда берутся такие, вон с дет
ства без присмотра болтаются.
Тогда другой врач выходит из-за стола, подходит к нам,
гладит Лизук по голове и расспрашивает про нашу маму, где
она работает, почему сама не смогла прийти. А после этого
обращается к больной:
— Сейчас зима или лето?
Лизук оборачивается ко мне, словно ждет от меня помо
щи. Но доктор делает мне знак, чтоб я молчала. Лизук хвата
ет меня за руку и шепчет:
— Холодно! Мне холодно! Зима!
Женщина в очках усмехнулась. А я еле сдерживаюсь, что
бы не заплакать.
— Когда шла сюда, что ты видела? — спрашивает жен
щина.
278