240 / 392
— Много, очень много ты испытал, ничего не ска
жешь...
— Что поделаешь, война! Война, родной мой!..
Когда рука поправится, снова стану в строй. Я не та
кой человек, чтобы отсиживаться в тылу. Мне нужно
воевать, бить врагов. На то я и солдат. И не только
солдат — старший сержант. Как только вернусь, на
верное, дадут звание лейтенанта, потому что у меня
теперь опыт большой, кроме того, я и в боях был храб
рым, дай бог... Если позволят, я сейчас и командиром
полка, а то и дивизии могу быть! Ничего мне не стоит!
Козлов вдруг громко запел:
Ехал на ярмарку ухарь-купец,
Ухарь-купец, удалой молодец...
Люди стали постепенно расходиться. Илле и Ар
каш тоже вышли.
— Ну, как? Интересно ведь? А ты, чудак, не хотел
приходить! — сказал Аркаш, положив руку на плечо
друга.
— Слушать-то интересно, однако мне почему-то...
не очень верится,— покачал головой Илле.— Уж очень
он хвалится. Если ему верить, то' выходит, будто он
один разгромил фашистов под Москвой.
— Э, ты всегда как-то странно думаешь! — возра
зил Аркаш недовольным голосом.— Ведь человек и в
самом деле на войне был, раненым вернулся. Стало
быть, что видел, о том и рассказывает. Такое не при
думаешь!
— Видать-то, может, и видел, но...
— Что еще?
— Так, ничего...
Илле, не досказав свою мысль, повернул к дому.
«Неужели же на войне так могло быть? — удивлял
ся он про себя.— Неужели человек, оставшийся один,
мог совершить столько подвигов? И вражеские танки
он сжигал, и пехоту косил... Как в сказке! Если в са
мом деле это так, то уничтожить врага не очень-то труд
но! Почему же тогда наши отступали до самой Моск
вы, почему и сейчас не могут прогнать фашистов с
нашей земли?..*
Ответа на эти вопросы он найти не мог...
235