236 / 392
прошлой! Сверху самолеты бомбят, внизу танки топ
чут, со всех сторон пушки бьют, автоматы не дают из
окопа голову высунуть...
— Конечно, прежнюю с теперешней не сравнишь.
Хорошо научились людей убивать! — согласился Сар-
Тимухха.
Солдат сел за стол.
— Закурить есть? — опросил он.— У меня были па
пиросы, что в госпитале выдали, да кончились.
— У нас тут только «засарайный трест»,— как бы
смутился Тимухха, вынимая кисет с табаком.
— Пойдет, у меня и такого нет.
— Я тебе, дядя, сколько хочешь накрошу,— вме
шался в разговор Палля, собирая ореховые скорлупы
с подоконника.— Я в амбаре с пюлпуда нашел.
— Ты и сам, наверное, куришь, шельма? — с ус
мешкой посмотрел на него дядя.
— Нет,— замотал головой Палля.— И в руки не
беру.
— Зачем врешь, ведь куришь? — ляпнула сине
глазая Улюк, пришедшая вместе с другими повидать
солдата.— Тебя и в школе несколько раз ругали за
это!
— Закрой рот, а то смотри, выкину тебя! — закри
чал на нее Палля.
— А если ему нравится, пусть курит,— воем на
удивление поддержал Паллю дядя.— Я и сам начал
табак сосать с двенадцати лет...
I
— Вредный же он! — снова подала голос Улюк.
— Для мужчины ничего не значит... Ну-ка, скрути
в таком случае, племяш, а то мне одной рукой не
удобно.
Палля оторвал кусочек газеты, положил на него
большую щепотку табака и, быстро свернув, подал
дяде цигарку.
— Молодец, умеешь! — похвалил дядя,— Ты, Пал
ля, уже становишься мужчиной. <
— А в школе плохо учится,— снова заметила
Улюк.— Все время двойки получает...
/
Палля вдруг вскочил, подбежал к ней и дважды
ударил по щеке.
)
— Вот тебе двойка! Вот пятерка! — кричал он.—
Уходи! Тебя сюда никто не звал!.. 1
232