243 / 392
— Ну как? О чем тут пишут, чем радуют? — опро
сил он.
Илле показал пальцем на название города, выде
ленного жирным шрифтом.
— У-ва-рово...— прочитал эстонец и как бы заду
мался.— Не слышал. Где этот город?
— В Московской области,— пояснил Илле.
— А дальше что пишут?
Рыбаковы русскую газету не выписывали, поэтому
Илле каждый раз сообщения Совинформбюро и статьи
о событиях на фронте переводил Паулю на русский
язык. Тот же о них рассказывал не только своей семье,
но и другим эстонцам, проживающим в деревне.
Как всегда, старый эстонец внимательно слушал
то, что переводил ему Илле, кивал головой, радовался
нашим успехам на фронтах. Затем, не дожидаясь, ког
да встанет его семья, пил чай и, одевшись, уходил из
дому. Одевался он тепло: Назар Егорович подарил ему
свою мохнатую шапку, поношенный овчинный полу
шубок и старые «кукморские» валенки с разрисован
ными голенищами. Домашние иногда подтрунивали
над ним:
— Тебе в этой одежде только на охоту ходить.
Медведь увидит — и тот испугается!
— А мне нарядное не нужно, было бы только теп
ло,— отвечал им Пауль Оскарович.
И правда, сейчас ему одеваться надо было теплее.
Неделю назад в правлении колхоза был большой раз
говор о подготовке к весеннему севу. На заседании
присутствовал и старый эстонец. Когда председатель
сообщил, что для ремонта плугов и других машин в
деревне нет ни одного кузнеца, Пауль сразу заявил:
«Я механик, ремонт и подготовку машин беру на себя.
Дайте только мне одного-двух помощников».
Назар Егорович благодарно пожал ему руку.
— Спасибо тебе, товарищ Киккас! Тогда ты нас
спасешь! Не забудем твое доброе дело!..
Сразу же после заседания правления он повел Пау
ля к себе и отдал ему свою зимнюю одежду и обувь.
На другой день старому эстонцу вручили ключ от куз
ницы, стоявшей с самого начала войны на замке, затем
привезли машины, которые надо было «подлечить».
С тех пор он с утра до вечера копошился в кузнице.
239