246 / 392
— Может быть, и воры, появившиеся в нашей ок
руге, такие же мерзавцы?
— Конечно! Кто же они еще!
— Они самые и есть!
— Поймают их, не дадут безобразничать! — твер
до сказал Илле.— Даже шпионов — и то ловят. Те
скрываются почище бандитов, а попадаются!
—1 Я бы их... ы-ых! Перед всем народом повесила
бы! — со злостью сжала кулаки Ульга.— Пусть все
видят, пусть каждый остановится и плюнет на них!
— Если попадутся, конечно, решат, как поступить
с ними. Только когда их еще поймают,— сказала Рина
Петровна.
— Поймают! Попадутся!..
Рина Петровна ушла, пожелав Ульге и Илле спо
койной ночи. Семья эстонцев уже спала. Возвращаясь
из кузницы усталым, старый Пауль ложился рано. Но
Илле долго не мог заснуть. Сознание того, что подлые
подонки обижали и без того живших в горе людей,
вызывало в нем злобу, горячее желание отомстить
обидчикам.
«...Сейчас миллионы людей сражаются на фрон
тах,— думал Илле.— Только из нашей деревни более
пятидесяти человек ушли на войну. На шестерых из
них уже пришли похоронные. Больше десяти человек
лежат в госпиталях и по выздоровлении опять пойдут
воевать. И вдруг нашлись негодяи, которые вместо то
го, чтобы воевать против фашистов, грабят наших лю
дей, осиротевшие семьи...»
Илле показалось, будто в облаве на бандитов-дезер-
тиров он участвует и сам. Те с большими черными
бородами и вытаращенными кровавыми глазами пря
чутся в кустах. В руках у них длинноствольные писто
леты и кривые сабли, некоторые держат тяжелые
дубины... Но вот лес окружили милиционеры. Вместе
с ними все жители их деревни и сам Илле с отцовской
двустволкой.
«Урра-а!» — крикнул кто-то и ринулся на бандитов.
Илле тоже устремился вперед, стреляя на бегу из
ружья. Бандиты уже ничего не могут сделать, им оста
ется только бросить ружья и поднять руки. Больше
они уже не вырвутся. Попались!..
Но это происходило уже во сне...
242