235 / 392
отойдя в разные стороны, дали ей дорогу. Они замети
ли, что Рыжая Мари несла что-то, прикрывая фарту
ком. Она тут же прошла в чулан.
— Послушай-ка, Мари, нельзя ли его разбудить?—
спросил Сар-Тимухха.— Уж очень хочется погово
рить... Я ведь тоже как-никак солдат. Мне завтра
утром опять за Волгу надо ехать, прийти еще раз вре
мени не будет...
— Сейчас подниму, его надо> накормить,— ответи
ла хозяйка, громыхая в чулане посудой.— Слишком
много он пережил, двое суток, истекая кровью, на сне
гу лежал, поэтому хочу, чтобы он хорошенько отдох
нул!
— Правильно говоришь, Мари, героев надо почи
тать. Я сам коэда-то...
— С тою времени, как ты солдатом был, прошло
сто лет, о том, что было, наверное, уже и не вспоми
наешь.
— Эю, нет, такое и до смерти не забудешь. Только
тот не понимает, кто* сам там не был. А кто побывал —
не забудет, нет...
— Умные слова говоришь, гражданин-товарищ,
правильно! — вдруг послышалось с печки.
Солдат проснулся сам. Он широко зевнул и соско
чил с печки. Ребята впились в него глазами. Это был
низкорослый, широкоплечий мужчина, рыжие волосы
его острижены наголо. Одет в новую зеленую гимнас
терку, ватные штаны. На ногах — новые «фабричные»
валенки. Левая рука забинтована марлей и подвешена
за шею ремнем.
Сар-Тимухха встал ему навстречу и подал руку.
— Салам, юлдаш *, с благополучным возвращени
ем тебя...
— Благополучие сам видишь какое: вон как меня
отделал Гитлер! —*поднял солдат перевязанную руку.
— Что поделаешь, война без этого не бывает,—
тяжело вздохнул Тимухха.— И мне в шестнадцатом
году их Вильгельм 2 ногу перебил. С тех пор, как хро
мой петух, на одной ноге прыгаю...
— Ну, нынешняя-то война во сто раз страшнее
') Ю л д а ш — товарищ (чувашек.).
2) В и л ь г е л ь м — бывший кайзер (император) Германии.
231