245 / 392
— Ну тебя, и верить не хочется! — отмахнулась
Ульга.— Кто же эти разбойники? Что ни говори, это
были не наши люди, фашисты, наверное!..
— Хуже фашистов! — заметил Илле.— Фашисты
враги, а эти нашими прикидываются. Почему же их не
ловят?
— Ищут, но не находят пока. Видимо, где-то ловко
скрываются,— пояснила Рина Петровна.
— Зимой не так-то легко прятаться. Летом — дру
гое дело : в лесу, в оврагах отлежаться могли бы, а
сейчас вон какие трескучие морозы ударили, не скро
ешься...
— Может быть, им в деревнях кто-нибудь помога
ет? Может, кто в теплой избе укрывает, гром их пора
зи! Кто знает? Гады еще не перевелись на земле,—
гневно сказала Ульга.
После недолгого молчания разговор продолжила:
— Эти грабители, наверное, здоровые, полные сил
мужики, а не хромые и однорукие! — сказала она.—
Почему же они не там, не на войне? Нынче каждый
способный держать оружие, если он не оставлен воен
коматом для работы в тылу, обязан быть на фронте! —
Ульга призадумалась.— Когда мы были маленькими,
нас, бывало, пугали таргынами,— не такого ли сорта
и они?
— Таргынами ведь называли дезертиров? — уточ
нил Илле.
— Конечно, они дезертиры! И во время той войны
с Германией, и во время гражданской войны они часто
донимали народ грабежами...
— В гражданскую войну больше всего дезертиро
вали сынки кулаков.
— Теперь же не должно быть таких! — возмущен
но сказала учительница.— Кулаков у нас давно нет, и
времена совсем другие. А если теперь и в самом деле
есть дезертиры, то на что они рассчитывают? Совет
ские люди не простят им.
— Кто знает, Рина Петровна, кто знает! — задум
чиво сказала Ульга.— Разные люди на земле живут:
одни за народ всю душу, жизнь отдают, другие — забо
тятся только о том, чтобы шкуру свою спасти. У таких
нет ни чести, ни совести. Они не только Родину —
мать-отца продадут!
16.
л.
Агаков.
241