144 / 196
лись лвди, утомленные жгуче пережитым зрелищем фейерверка буйного
колдуна и обнадеженные Яшкой в чем-то очень хорошем.
К Яшке подошла Дарья и сдержанно заворчала:
"Что деньги-то не взял? Оттянуло бы тебе кармал-то что ли?"
"Оставь, маменька", - устало протянул Яшка и вслед за другими
медленно пошел с Дарьей домой.
Зарево гасло. Заборы, дома и крыши тускнели, словно успокаива-
лись, укладываясь снова спать. Очертания зданий быстро сливались
в ночной темноте. Тускло мигали ночные фонари и, казалооь, удив-
лялись: "Зачем же было подымать такой шум?" Из центральных улиц
города доносился мирный треск извозчичьих пролеток.
"Бот дурной", - вспомнилось Яшке.
Яшке почему-то казалось, что теперь все пойдьт по-иному, не
так, как раньше. Было странное состояние ожидания, что вот теперь
что-то явится новое, небывало светлое. Перед этим ожиданием свет-
лым поблекла даже мечта о Швеции. Яшка стал как-то сдержаннее,
серьезнее, и головы, подставляемые ему для стрижки, казались бо-
лее близкими и Какими-то понятными.
Однако все шло по-прежнему: Дарья ворчала и считала куски,
Васька кричал "в зал"; под ножницами равнодушно ползли и падали
на пол чьи-то волосы. Так изо дня в день. Это становилось похоже
на насмешку и рассеивало народившиеся было надежды.
И Яшка опять как-то вечером отправился к приятелям и напился.
Вспомнил про Швецию, раздражился.
"Все вы черти, - кричал он, пьяный, собутыльникам, - голоштан-
ники драные! Уеду я от вас".
"Сам-то хорош, - угрожающе напомнили голоштанники, - уезжай,
и черт с тобой!"
Слово за слово - дело обернулось хлопотливо: в драку. Вспомни-
ли старце счеты, взаимные долги и обиды. А главное: ударил в буй-
ные головы хмель. Разделились парни на партии и дрались. Кто-то
бросился бежать, и скандал выплеснулся на улицу. Сбежались рото-
зеи. Постовой свистнул караульщикам, и Яшку с приятелями пред-
ставили в полицейский участок.
"Что за народ?" - грозно окрикнул пьяную ватагу Кирилл Семено-
вич, дежурный в ту ночь.
143