140 / 196
ся в Стокгольм новый и солидный предлог к выпивкам. А Кирилл Семе-
нович, узнав новость, пожалел:
"Если серьезно, то жаль: бритьты мастер".
Никто не понимал, каким светом наполнила Яшкину жизнь мечта о
Швеции. У Яшки создалось такое настроение, будто до оих пор он
блуждал в каких-то темных подземельях безнадежно запутанного ла-
биринта и уже отчаивался найти выход к солнцу, к лвдям, к жизни,
и вдруг - вдали мелькнул проовет. Мелькнул и приподнял дух. Яшка
уж не каждый день пьянствовал; предпочитал побольше играть, хоро-
шенько набить руку, чтобы при надобности должным образом поддержи-
вать перед шведами достоинство русской нации.
"Мы им покажем, - ухмылялся Яшка, - знай наших, уважай плеши-
вых ! . . . "
Был поздний вечерний чао. Закрыв парикмахерскую, Яшка остался
дома и с азартом гремел балалайкой, мешая Дарье уснуть. Вдруг со
стороны улицы, доселе тихой, оглашаемой только редким лаем цепных
собак, раздались необычные по времени звуки: возгласы, шум, тяже-
лый грохот каких-то колымаг. Задрожал пол, задребезжала в буфете
посуда; Яшка насторожился:
"Что такое?"
Явственно донесся характерный звон колокольчиков, и вопрос вы-
яснился.
"Пожар".
Да, где-то, может быть, совсем близко, был пожар.
Яшка метнулся на двор. Заборы двора и крыши соседних домов,
точно спросонья, мелкой дрожью забились в красном трепетном от-
свете недалекого пожара; здания и их отены, все более и более
освещаясь и приподымаясь от земли из ночной темноты, пугливо жа-
лись друг к дру1у в тревоге. А вверху, в небе, волнующимся пят-
ном ширилось зарево. Глядя на зарево, казалооь, что кто-то буй-
но поднял знамя воостания и скликает, собирает из дальних концов
своих темных сообщников.
Улицы гудели от сбегающейся толпы и медного лязга пожарных ча-
стей. Яшка - как был без шапки и в жилетке на нижней рубашке -
выскочил за ворота, присоединяясь к бегущим.
"Где горит?"
139