45 / 180
иать и
осмыслить
каждое своё движение в воздухе, каж-
дый
маневр
в
бою.
«Нет, нельзя было отставать от командира,—думал
вн.
—Глупо и смешно получилось... Однако, отчего же
командир не выругал меня?»
...Когда он вылезал из кабины, к нему подбежали
Гаврилов с Самариным. Валентин ожидал, что командир
тут же, при Вере и Бахмурове, начнёт распекать его, но
Гаврилов, посмеиваясь, поздравил его с первым воздуш-
ным боем и пожал ему руку.
— Дело пойдёт,—сказал он.—Надеюсь, из вас выйдет
хороший истребитель.
«Можно ли было хвалить за этот вылет?—размышлял
Валентин.—Это ж был не вылет,
а
сплошной позор! И
чего же тут говорить о хорошем истребителе? Выдумал
же командир! Не поздравлять, не хвалить,
а
отругать
как следует надо бы за этот «полет».
Лежа на крыле самолёта, Валентин припомнил все
детали последующего. Когда шли в столовую, Гаврилов
догнал Валентина и спросил, глядя ему в глаза:
— Ну, понял свою ошибку?
— Как не понять!
— В дальнейшем—ни в коем случае от ведущего не
втрываться и самостоятельно боя не принимать,—сказал
командир.—Хорошо, облака спасли...
Разговор показался Валентину незаконченным, но ко-
мандир больше к нему не возвращался. Это и расстраи-
вало Валентина. Если бы командир попросту отругал
его, то он, наверное, так бы не огорчался. На службе
официальные разговоры и нахлобучки—не редкость.
Многие из них скоро забываются. Но то, что оказано ко-
мандиром по-товарищески,—надолго остаётся
в
памяти.
Валентин перевернулся на спину. Серые облака плы-
ли
неторопливо, сохраняя
и
интервалы, и дистанции, как
самолёты, летящие строем. Валентину они напомнили ле-
доход на Свияге.
Он вдруг вспомнил Андрея: они уже два дня не ви-
делись
Андрей—во второй эскадрилье, самолеты которой
стоят на противоположном конце аэродрома; летчики к
механики живут там же.
41