50 / 180
Саксонов и без вести пропал Самарин
растревожила
всех.
На следующий день, когда стих дождь, Саксонова
отправили в последний путь. Девушки полка—мото-
ристы, оружейники — возложили на его гроб венки
тусклых осенних цветов. Перед тем, как опустить гроб
в могилу, Бирюков, Гаврилов и другие летчики—
друзья Саксонова, произнесли краткие речи.
— Леонид погиб за счастье
Родины,—говорили
они.—Но мы, его друзья и товарищи, отомстим врагу
за всё.
Вскинув пистолеты, друзья погибшего дали про-
щальный залп.
Слёзы навернулись на глаза Валентина, когда на
гроб посыпалась мокрая земля.
«Как я не узнал тебя ближе покаты был жив и здо-
ров?»—горестно подумал он, узнав из речи Гаврилова,
что Саксонов был чувашем, родился и рос недалеко от
Чебоксар.
«Спи спокойно, друг, родной! Чувашский народ... все
народы Отчизны никогда не забудут тебя. Нет, не забу-
дем мы тебя, Лява!..
С могилы Саксонова расходились, но пошли не в
бараки, а к самолётам.
К приходу Валентина механик и мотирист из экипа-
жа Самарина сидели у Бахмурова и Веры. Все были
грустны, молчаливы. Когда к ним подошёл Алексан-
дров, они встали. Бахмуров тихо доложил о готовности
самолёта к вылету.
— Садитесь, садитесь,—сказал Валентин.—Или пой-
дём, покурим? •
Бахмуров не курил. Валентин и сутуловатый меха-
ник из экипажа Самарина отошли 'от стоянки и за-
курили.
Там, где они курили, вчера еще стоял самолёт ко-
мандира звена Самарина, и, дальше,—машина Саксо-
нова. Об этом безмолвно говорили только ветки, при-
везённые для маскировки, и чёрные пятна масла на
бурой траве.
С тех пор, как Александров прибыл в полк и попал
в звено Самарина, он виделся с ним ежедневно по нес-
кольку раз. При каждой встрече он вспоминал глаза
Сони,—голубые, как васильки, голос Сони—глубокий»
46