128 / 180
— Андрей,— сказал он, наконец.— Твоё поведение
никому не может понравиться. Нужно взять себя в руки,
нужно иметь мужество и обо всем, что было, рассказать
командиру — всё без утайки!
— Ну, это лишнее!—сказал Андрей испуганно и огор-
чённо.—Я не враг самому себе.
— Дело твоё. Но если ты боишься правды, то я не
постесняюсь рассказать обо всём. Ты ж комсомолец,
Андрей! Стыдно! Ведь мы собираемся вступать в партию!
— Ступай, расскажи, продай!
— «Продай»?.. Как ты мог болтнуть это? Помнишь
Филиппа? Если бы мы ему во-время помогли, он навер-
няка окончил бы школу вместе с нами. Но мы с тобой
замазывали его проступки, не выдавали, не «продавали»
его. Что из этого вышло? Его исключили из школы. Не
он один виноват в этом, но и мы, друзья его. Неужели ты
этого не понимаешь, Андрей?
В барак вошли Гаврилов и Талыкин.
— Ну, друзья, как дела?—спросил, улыбаясь, Гаври-
лов, останавливаясь перед Александровым и Барабош-
киным.
Валентин и Андрей встали.
«Вот сейчас и скажет,— подумал Андрей, глядя на
Валентина.— Два года дружил с ним и не знал, какой
он»...
— Идут помаленьку,— тихо ответил Александров,
взглянув сначала на Гаврилова, потом на Барабошкина.
Андрей ничего не сказал, покраснел и опустил голову.
Гаврилов и Талыкин прошли дальше.
— Подумай, Андрей.— Валентин посмотрел на Ан-
дрея своими никогда не меняющимися голубыми глазами
и пошёл вслед за Гавриловым и Талыкиным.
«Вот теперь догонит их — и обо всем им отрапор-
тует»,— снова подумал Андрей, неприязненно глядя на
широкую спину удаляющегося Валентина.
Но Валентин дошёл до своей койки, снял шлемофон
и планшет, положил их на тумбочку и начал стягивать
комбинезон.
Андрей на мгновение застыл в неудомении, потом
хлопнул перчатками о подоконник и, не раздеваясь, лёг
на свою койку.
124