Previous Page  133 / 180 Next Page
Information
Show Menu
Previous Page 133 / 180 Next Page
Page Background

На улице — мороз. Перестрелки не слышно. На бере-

гу горит какое-то здание — не то жилой дом, не то склад.

Отражение огня падает на тучи и красит их в багровый

цвет. Дым плывёт по Волге — не чёрный, и не сизый, а

какой-то жёлто-белый.

Иван Демидович почувствовал озноб. Он было со-

брался войти в блиндаж, но услышал чьё-то рыдание и

остановился; глянул за блиндаж и увидел прижавшегося

лицом к стене Девочкина. В расстёгнутом полушубке, без

шапки — он был страшен в своем горе.

Иван Демидович, привыкший, казалось, ко всяким

неожиданностям, растерялся. Он был и без того подав-

лен. В смерти Дуси он не был виновен,— он сделал всё,

что мог. Но смерть девушки и вот это безутешное отчая-

ние фельдшера затронули самые живые струны сердца.

Вместе с тем, он во всей остроте почувствовал неукроти-

мый прилив злобы против тех, кто начал эту страшную

бойню, которая уносит из жизни тысячи ни в чём непо-

винных, ещё не успевших вкусить радость жизни молодых

людей. Ему захотелось подойти к Девочкину, утешить

его. Но разве можно облегчить такое горе? Словами не

заменишь утрату самого дорогого человека. Только время

врачует такие раны. Время, жизнь и борьба... Борьба за

счастье, за жизнь, достойную людей...

На следующий день, ранним утром, Девочкин напра-

вился в санитарную часть соседнего полка.

«Наверное, есть раненые, но они не могут добраться

до медпункта»,— думал он, шагая по узким траншеям,

вырытым в зарослях тальника вдоль прибрежной кручи.

Враг снова начал артиллерийскую подготовку. Это

продолжалось десять минут. Переждать её Девочкин

забрался в глубокую яму, вырытую в траншее. Когда

ураган огня и железа утих, он вылез из ямы и побежал

но траншее вперёд. Вдруг где-то поблизости грохнула

пушка. Выпрямившись во весь рост, Девочкин увидел в

нескольких шагах от себя в зарослях тальника две пуш-

ки. Одна, вероятно, повреждённая снарядом, накрени-

лась на бок. Около её лафета, раскинув руки, лежал

рослый солдат в фуфайке. Около другой пушки копошил-

ся единственный артиллерист. Он пытался голыми окро-

вавленными руками открыть ящик со снарядами, но это

ему никак не удавалось.

-9. В. Садай. Летчики.

129