81 / 201
— Два плота сорвало и угнало по Волге. Правда, не наши
это плоты были, но Шешле сказал, что за эти два плота он ни-
кому ни копейки не заплатит. Акт составил вместе с полицей-
ским. Эх, пропади пропадом вся его работа, уж лучше как-ни-
будь без него надо обходиться...
Мать прямо в лице сменилась, как будто постарела на
глазах.
— Как же дальше жить-то будем?—не обращаясь ни к кому»
отрешенно оказала она. — Муки, вон, осталось всего на две
печки, да в долг я взяла у Казака Василия шесть рублей, на
новую церковь. Думала, Шешле даст бревен, распилим, прода-
дим, расплатимся с долгами и муки купим... Как же быть-то
теперь?
Отец, сгорбившись и потупив глаза, покачал головой.
— Не знай уж, Праски, как перебьемся. Главное—лошадь
бы продержать. Пожалуй, надо к кому-нибудь на пахоту под-
рядиться, иначе не прокормить ее...
— В луга я ее нынче выпустила, не тронь силенок наберется.
Может, и вправду выдюжит десятины две-три чужих вспахать,—
согласилась с отцом мать.
А отец, снова углубившись в невеселые свои мысли, маши-
нально выбил трубку, заправил ее табаком, закурил, оказал
матери:
— Завтра в баню бы сходить да за дело браться... Сначала,
пожалуй, надо пахать тот загон, что за Эндюком. Там земля
хорошо унавожена. Поди, уже созрела.
На следующее утро, когда отец возился во дворе с сохой,
к нам зашел Казак Василий.
— Ну, как заработки, Метри?—здороваясь с отцом за руку»
спроаил он.
— Какие там заработки, все прахом пошло...
— Слышал, слышал, сам Егор Ларивоныч говорил...
— Обидно, ведь не наши плоты-то угнало, своп мы целехонь-
кими прямо -к мельнице пригнали.
— Так уж и пригнали?—злорадно сощурив глаза, усомнился
1
Казак.
Отец, сердито взглянув на него, довольно резко заговорил:
— А с чего бы мне врать-то? Из-за упрямства да великой
жадности не хочет нам Шешле платить, вот и весь секрет.
И ничего тут не попишешь: с сильным, говорят, да с богатым
лучше не связываться.
Казак стоял, молча кривя в усмешке губы. Потом перевел
разговор на другое:
— Как думаешь с долгом рассчитываться, Метри? Жена»
76