Трубина, Марфа Дмитриевна. Детство

— Народ баламутить вздумал, собака! Сгниешь з тюрь-

ме!— ярился стражник и тряс за шиворот перепуганного»

насмерть мужика.

— Да помилуй бог, какой из меня

баламутчик,—пытался

оправдаться мужичонка. — Я ведь что сказал: мол, старая цер-

ковь еще года два-три простоит, ничего с ней не случите».

урожай нынче, сами знаете, какой. Так на что новую цер-

ковь строить, где средства мужику брать?

— Ты мне еще поговори!—ткнул стражник мужику в нос

громадным кулачищем. Открыл дверь !в церковную сторожку и

впихнул туда бедняка.

— Понятой!—з аорал зычным голосом.—Иди

покарауль-

смутьяна!

К сторожке услужливо подбежал 'мужик с дубинкой в руках

и встал в позу часового. А стражник скрылся в дверях церкви.

Спустя немного он вытолкнул из церкви еще четырех человек.

Те пытались вернуться в церковь, доказать свою правоту. Один

разорялся больше всех:

— За что, за какие такие грехи нас хватаешь? Что мы, про-

тив закона идем? И то правду сказали, нет у народа сейчас

денег, все как есть подчистую собрали.

Голос стражника однако пересиливал всех:

— Вы против церкви, против господа и царя! В Сибири в ам

место, навечно в Сибирь!

Сторожка приняла и этих четырех «грешников». А в церкви

между тем гул усилился, из распахнутых дверей валит густо»

пар. Люди то выходят, то заходят, шумят, стараются перекри-

чать друг друга...

Стало темнеть. Но внутри церкви светло как днем—запали-

ли все лампы и множество свечей. Из общего гула прорывается

чей-то визгливо-неприятный голос, который говорит, говорит,,

наконец умолкает. И тут же голосов тридцать—сорок гаркают:

— Желаем!

Очевидно, они желали строить церковь.

Вот от крыльца отделились двое. Один курит папиросу, дру-

гой трубку. Идут, разговаривая вполголоса.

— Ох, и гнут народ, гнут, дальше некуда,—говорит один.

— Что и говорить, каждого, кто только посмеет сказать что-

либо против, тут же под стражу. Сейчас по три рубля порешили,

а летом все пять возьмут, дальше—больше. Душу вынет у бед-

няка эта церковь,—проговорил в ответ другой.

Кончив курить, они вышли за ограду, нашли свою подводу

и с места хлестнули лошадь. Остальной народ тоже стал выхо-

дить из церкви; сход кончался. А стражник по-прежнему в т а л-