28 / 201
— Мам, а что такое тюрьма?
— Это дам, где злых людей содержат.
— Значит, дядя Степан, что на гуслях играет, злой человек?*
Его четыре года в тюрьме держали.
— Нет, Степан не злой, наоборот, очень хороший человек.
Видать, по ошибке его в тюрьму посадили.
Я высовываю голову из-под полога. Отыскиваю в небе ред-
кие звезды. В саду все еще заливается соловей. Где-то жалобно
блеет ягненок. Мне его очень жалко. Так и кажется, что ок<
плачет, как малый ребенок: где моя мама, я заблудился, помо-
гите м«е найти дом...
Дядя Степан играл на гуслях каждый вечер. Я, едва заслышу
знакомый звон, бегу к их домику и усаживаюсь под окном. Не
отстают от меня и мои друзья Анук и Семук. В иные дни гуслей
не было слышно, но я все равно бежала к ветхому домику и,.,
заглядывая в окно, спрашивала, дома ли дядя Степан.
— Нет его, доченька, — отвечала мать Степана, тетя Улля,—
на свадьбу е>го пригласили поиграть.
Вот стоим мы как-то вечером с тетей Уллей около их
избушки, и тут к нам подскакал конник.
— Ах тур-тур, это же стражник!—испугалась тетя Улля.
— Сын твой дома?—громко спросил стражник.
— Нет его,—дрожащим голосом ответила тетя Улля.
— Куда же он девался?
— На свадьбу пригласили, на гуслях поиграть...
— Знаем мы эти гусли!—заорал стражник.—Это повод для
него, чтобы среди народа вертеться, мутить его, против богатых,
голытьбу науськивать! Запрещают ему власти в народе бывать,,
так и передай!
Тетя Улля покорно согласилась:
— Вам видней, что и как, будь по-вашему.
— Если он еще раз пойдет со своими гуслями на свадьбу
или на игрища, снова в тюрьму упрячем. Смотри за сыном, ста-
руха!—пригрозил стражник и, повернув коня, поскакал в сто-
рону нижней улицы, к дому Иванюка.
Осенью дядя Степан ушел из деревни. Мы как раз играли
на улице. Гусли он завязал в белый холщовый мешок и нес под.
мышкой, за спиной—котомка. Одет он был в сохман, поношен-
ный черный картуз; на ногах—онучи и новые лапти. Вскоре он,
спустившись с пригорка, скрылся из глаз.
Я побежала к тете Улле узнать, куда это собрался Степан.
— В Самару опять подался. Одна я осталась,—оказала ста-
рушка горестно.
— А что ему в Самаре надо? Ты бы его не пустила, тетя
23