142 / 201
Мать, взяв деньги, вышла в сени. Сейчас она положит их
на
самое
дно деревянной пахталки и не потратит без ведома
отца
•ни
одной копейки.
В ШКОЛУ!
Погода пасмурная. Часто льет мелкий колючий дождик.
Мы
с матерью давно перебрались из-под полога в избу. По
ут-
рам,
пока не выглянет солнце, особенно холодно. Иногда выпа-
дает
иней. Скоро зима.
Дома
особых дел нет, и я каждый день хожу играть к
Кате.
Мы
с ней подсчитали, сколько дней осталось до школы.
Сумка
с
книгами у
Кати висит уже на гвозде у порога.
В
один из дней мы втроем — мать, сестра и я — убираем
в огороде свеклу, морковь, очищаем их от ботвы и спускаем
в
погреб. Небо оплошь заволокли черные облака. Кажется, они
бесконечны: плывут уже который день и все не кончаются.
Сегодня, правда, между ними появились маленькие просветы,
и в них заглянуло даже солнце. А после обеда день и вовсе раз-
ведрился. К нам подошел брат.
— Ну вот, наконец-то погода устанавливается. Завтра надо
миром-собором обмолотить эту копешку, и я поеду.
— Куда поедешь?—спросила я.
— На Кокшагу, лес рубить. Ты что, тоже хочешь со мной?—
улыбнулся брат.
— Нет, мие ведь в школу надо,—вполне серьезно ответила я.
— Ну, ну, давай учись. Только как бы поп уши не надрал,
тогда без оглядки домой убежишь.
И брат, насвистывая, ушел домой. А я, узнав, что завтра
начнется молотьба, испугалась: не пустит мать в школу, ска-
жет — работы много.
Но страхи мои были напрасны. Наутро мы поднялись ни
свет, ни заря и к полному восходу солнца уже обмолотили всю
копну. И даже в школу идти еще было рано. Поев картошки
с огурцами, я помчалась к Кате. Она уже ждала меня, и мы во
весь дух понеслись к школе.
Во дворе уже собралось много ребят. Кто присел прямо на
землю, кто прислонился к дверям. Есть и ребята из других
деревень, они держатся особнячком.
Все очень серьезные, никто не смеется, не озорует. Один
только Митька, сын Шешле, всех задирает, толкает. Видимо,
хвалится, что одет лучше всех — в красную сатиновую рубаху.
А на самого и взглянуть-то не на что — тонкий, бледный, как
поганка.
137