137 / 201
навзрыд, закрыв лицо черными от земли ладонями. Но это были
скорее слезы радости — ведь дядя Степан сумел уйти от
облавы.
РУССКАЯ ПОДРУГА
Как-то вечером я опустилась к роднику за водой. Смотрю:
дочка кузнеца Катя стирает там платья для кукол. Увидев меня,
она очень обрадовалась, и я рассказала ей о том, что видела ее
от-:а и дядю Степана и что они успели убежать от стражников.
Катя слушала меня, и лицо ее то бледнело, то заливалось крас-
кой. Вот она собрала все лоскутки и встала.
— Айда к нам, к маме,— пригласила меня русская девочка.
Я поставила наполненные ведра под приземистой ивой, и мы
пошли с Катей к их дому.
С виду их домик похож на баню, да и расположен он прямо
на обрыве. Окно смотрит в сторону родника. Но когда мы
вошли внутрь — я впервые переступила их порог,—меня пора-
зили чистота и порядок. Полы и стены выскоблены дожелта,
нигде ни пылинки, ни соринки. На высокой кровати — гора пыш-
ных подушек в кумачовых наволочках. Маленькая, будто игру-
шечная печурка так и ослепила меня своей белизной. Я удив-
ленно застыла возле двери.
— Ты посиди, я обегаю за мамой,—сказала Катя.
— А где она?
— В ласе. Серпы раздает, ведь папы нет, и точить их теперь
некому.
— Кто же теперь будет их точить?
— Не знаю. Может, в другую деревню будут ходить, там
есть кузнец.
Катя упорхнула, а я стала рассматривать сидевшую на окне
Катину куклу. Кукла была очень красивая, платье ее снима-
лось, загрязнится — можно снять и постирать. «Эх, мне бы та-
кую»,—с завистью подумала я.
В сенях послышались шаги, и вошла женщина с заплакан-
ным лицом.
— Ты, девочка, вправду видела нашего папу?—спросила она
приятным нежным голосом.
— Видела.
— И оба, говоришь, убежали от стражников?
— Да, оба.
— Это хорошо, в тюрьму хоть не попали. Только как нам
жить дальше? И увидимся ли еще когда-нибудь?—уже в голос
заплакала Катина мама.
132