139 / 201
ПРОДАЛИ ЛОШАДЬ
Осень подошла быстро и незаметно. Уже посеяли озимую
рожь, а отец .все не поправляется. Мало того, от непогоды ему
день ото дня становится хуже и хуже.
Однажды вечером к нам пришла бабушка. Отец лежит на
нарах, бабушка присела рядом. Разговаривают о лошади.
— Продать думаем лошадь-то,—говорит отец.
— Как же без лошади обойдетесь?—сокрушенно качает
головой бабушка.
Отец, помолчав, продолжает:
— А чем кормить-то? Сена, вон, всего полторы копешки на-
скребли. Это хорошо в прошлом году луга у Шешле с Иваню-
ком отвоевали, вот и были с сеном, а в этом году они силу взяли
без Степана-то.
— Так уж оно, так,—согласилась с отцом бабушка.—Вон,,
сказывают, богатеи-то опять у народа тридцать пять десятин
лугов оттяпали. И Казак Ваеся с ними, на берегу Аниша у него
четыре копны стоят. А у Кузюка Педера, старосты, — девять.
Про Шешле и Ив-анюка и говорить нечего, поди, не меньше
сотии возов свезли.
— Да, одни живут на широкую ногу, а мы — жмись всю
жизнь, последнюю лошаденку — и ту продавать приходится...
Эх, жизнь-горемыка...
И отец обессилен но вытянулся на нарах.
Мы с бабушкой вышли из избы.
Сегодня очень теплый день. Отец вышел во двор погреться
на солнце, я кормлю кур дробленой картошкой. Брат вернулся
с поля — кончили сеять озимые.
— Семян хватило?—спросил отец.
— Хватило, осталось еще три-четыре алдра *,—довольный
работой, ответил брат и стал распрягать лошадь.
— Вот и славно, сынок... Снопы свезли, озимые посеяли,,
можно и лошадь со двора...
— Когда ты надумал продавать?—вскинулся брат.
— Хоть завтра. Как раз базарный день.
— Ладно, завтра и пойду,—сурово сказал брат, отводя*
лошадь в сарай.
Услышав это, я расстроилась до слез. Я очень люблю нашу
Сарку, всегда приношу ей с поля самую вкусную траву. И на
водопой вожу частенько, как брат разрешит. И вот ее завтра
уже не будет...
* Алдр — большой деревянный ковш.
134