89 / 140
— А я вот здесь, по-солдатски,— Семен подсел к же
лезной печке.
— Из города пишут? — спросил он.
— Одно время Нина писала, да и та что-то замолкла.
Саланов вытащил головешку из печки и прикурил.
— Был у меня Алмазов,— снова заговорил он.—
А я возьми да и скажи ему, что видел у тебя его фото
графию. Он тут же на лыжи — и полетел к тебе...
Саламби словно пробудилась ото сна. Глаза ее заиск
рились. Чтобы не выдать своего волнения, она поверну
лась к гостью боком и склонила голову на ладонь.
— А возвратился он вечером, в самую вьюгу,— про
должал Саланов, делая вид, что не замечает замешатель
ства Саламби.— Я лежал в своей комнате и что-то читал.
Вошел он ко мне и говорит: «Завтра уезжаю в Казань».
Я попытался его удержать: «Ты же хотел еще поездить
по району. Я обещал свести тебя со здешними Гавриила
ми Федоровыми» ". А он ничего не ответил. Выпил только
стакан водки и лег спать. А ведь он и в рот ее, водку, не
брал. Я несколько раз хотел его угостить, он все отказы
вался: «Не надо,— говорит,— я пью только пиво. Оно у
вас замечательное. Недаром сам Пугачев хвалил пиво
верховых чувашей...» Так он ничего и не сказал. Гордый,
черт! А рано утром поднялся и, не разбудив меня, уехал.
Если бы я проснулся, я не отпустил бы его, силой зата
щил бы к тебе.
— Силой? — вырвалось у Саламби. — Зачем же? Н а
силу мил не будешь...
Помолчав, Саланов словно спохватился и продолжал:
— Я не рассказывал тебе, как познакомился с ним?..
Это было осенью, в год победы. Мы, демобилизованные,
ждали в Порт-Артуре транспортного парохода, чтобы
ехать домой. Недалеко от порта был большой фруктовый
сад, а в середине сада —-роскошный особняк, принадле
жавший, видимо, какому-то богатому самураю. Хо
зяева покинули дом, и он стал необитаемым. Вдруг отту
да послышалась музыка. Солдаты побежали к дому. Я
тоже побежал.
На открытой веранде стоял рояль, у рояля сидел наш
солдат и наигрывал. Музыка была довольно необычная.
1
Г. Федоров, известный чувашский певец-импровизатор.
4*
87