453 / 486
— Вчера, говоришь?
—Да, вчера. На нескольких подводах везли.
— Нет, не знаю таких, чтоб вчера. Не видел. Да и не
слыхал я, чтоб тут царский лес был. Есть наш лес, про
то знаю. А царского тут нету.
— А знаешь ли ты, мил человек, что городишь? Вот
ты говоришь, нет здесь царского леса. Выходит, ты про
тив царя идешь?!
— Как это против?
—А так и против, коль так говоришь.
— Да ты что, дорогой! У меня и в мыслях такого не
было, чтобы против царя Мигулая! Я его даже люблю
по-своему...
—Любить и надобно.
— Так я и люблю. Ишь, шутник!
— Кто шутник? Царь Мигулай — шутник? — Шысь
мак хитро сощурил глаза.
— Да, да, про него говорю.
— И чем же он шутник?
— А тем, что до сих пор не знает, что на свете есть
нагольные дураки вроде тебя.
Шысьмак так и налился кровью, сжал кулаки и, скре
жетнув зубами, процедил:
— В Сибирь бы тебя за такие слова!..
— В Сибирь?
— Да, в Сибирь! За то, что ты сказал, тебе прямая
дорога в Сибирь!
— Да был я там, в Сибири-то. Благодаря тому же
царю-батюшке Мигулаю. Но таких брюхатых, как ты, я
там не встречал. И как ты тут себя прокармливаешь, уди
вительно!
— Постой, ты что себе позволяешь? Кто ты такой? —
Шысьмак был готов взорваться.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся мужик на всю улицу. —
Хочешь знать, кто я? Ну так знай: я — самый бедный
человек в мире, с самого рождения своего бесчестный,
беспутный кровопивец, продаю свой народ. Я — самый
злейший враг народа. Меня давным-давно следовало по
весить на самой высокой осине...
— Как тебя звать, спрашиваю?
— Шысьмак Васьлеем...
Услышав свое имя, Шысьмак вздрогнул и часто-часто
стал креститься. Ему показалось, что вчера в лесу вместе
с Иметом он видел и этого человека. Точно, он самый и
был в лесу! Кожа на голове Васьлея так и заледенела; он
29. Черный хлеб.
449