451 / 486
когда тебе понадобится могилу рыть, я это сделаю с удо
вольствием и расходы все на себя возьму. А сейчас иди
подобру-поздорову! — Имет от души рассмеялся.
Шысьмак холодно взглянул на него. Но что он мог
поделать с таким богатырем, кроме как скрипнуть от бес
силия зубами?
— Ты меня так и выпроваживаешь без картуза?
— Зачем же? Ты знаешь, где твой картуз, иди и бери,
никто не запрещает, — бросил на ходу Имет, выходя на
улицу. — Кожа все равно мох не заменит, только бревна
от нее станут гнить.
— Ты мне сам достань картуз-то, — снова попросил
Васьлей.
— Ладно, вот уедут дорогие гости, ты ко мне и при
ходи один, я тогда не только картуз, а и шапку славную
надену на твою щетинистую башку!
Перепуганный Шысьмак поспешил за ушедшими до
вольно далеко «друзьями» с непокрытой головой, серди
то думая про себя: «И дернуло же меня связаться с этим
Шырттаном!» Но недовольство собой продолжалось не
долго — его тотчас сменило чувство мести. Шысьмак ог
лянулся на стоящего возле ворот Имета, готовый разо
рвать его на куски, да силенок нет. Имет это прекрасно
почувствовал и указал пальцем на картуз, звучно рас
смеялся. Васьлей, больше не оглядываясь, бросился до
гонять ушедших.
— Ваше благородие, — остановил он стражника, —■
конечно, я тоже не прочь отведать куриной ножки, но я
все же не пойду с вами. Пройдусь-ка еще раз по деревне,
вокруг нее... Ежели что обнаружу, тотчас вас извещу.
— Пожалуйста, пожалуйста. Только вряд ли удастся тебе
что-нибудь обнаружить.
Трое продолжили путь к дому Элюкки, Васьлей при
нялся за свое дело.
Он не оставил ни одной улицы, ни единого переулка.
Были и новые срубы, и доски, но не было свежего, только
что вывезенного леса. Он останавливал взрослых и детей,
спрашивал, не ездил ли кто вчера или позавчера за ле
сом, — ничего никто не слыхал.
Большое брюхо Шысьмака, однако, опустело, захоте
ло есть. Он, сглатывая слюну, вспомнил про петуха, обе
щанного Элюккой, и с сожалением подумал: до сих пор
не то что ножки, а и пера поди от петуха не осталось.
Ишь, староста тоже с Иметом одну песню поет — бога
тырь он, то да се. Видать, боится его, вот и поддерживает.
447