23 / 486
поднебесье, ни на миг не прерывая своей песни. Когда
он парит на месте, кажется, что в небе висит звенящий
колокольчик. Интересна песня жаворонка: то он зальется
безудержно веселой трелью, то вдруг послышится в его
голосе грусть. Может быть, видит птаха каждодневные го
рести мученика-крестьянина и грустит вместе с ним?..
Впереди на дороге показалась фигура одинокого пут
ника. Это был рослый и крепкий мужик, широко и мер
но откладывающий шаги. На голове его сидел простецкий
картуз; рукава белой полотняной рубахи закатаны по ло
коть; ноги, несмотря на жару, до колен обмотаны пор
тянками. «Наверное, мордвин, — решил Тухтар, — они
ноги-то и зимой и летом портянками оборачивают».
Человек тем временем приблизился настолько, что Тух
тар уже разглядел его лицо. Оно было продолговато, с
широким лбом; мужчина был тщательно выбрит, без бо
роды. Когда они поравнялись, незнакомец заговорил пер
вым.
— Добрый человек работу починает — знать, удаче
быть, — сказал он по-чувашски. Голос у него был звуч
ный, густой.
Тухтар хотел было что-то сказать в ответ, но язык от
чего-то его не слушался.
— А косить-то не рановато? — снова спросил незна
комец, не дожидаясь ответа Тухтара.
— Да я только для лошади малость, — наконец развя
зался язык и у Тухтара.
— В дому все надо, — незнакомец, видать, остановил
ся надолго. И Тухтар, не осмеливаясь прошагать дальше,
тоже стал.
— Послушай-ка, парень, — мужчина кивнул на узе
лок в руках Тухтара, — у тебя перекусить там чего не
найдется?
— Перекусить?.. Хлеб вот у меня есть...
— Тогда давай присядем, чуток передохнем. Ты, чай,
не очень торопишься? — незнакомец присел на край яч
менного поля.
Тухтар положил косу на придорожную траву, от нее в
разные стороны сыпанули прыткие кузнечики. Присев на
корточки, парень развязал узелок, достал хлеб с творож
ником и протянул незнакомцу.
— Спасибо тебе, мил человек... Только мне всего не
надо: половину себе оставь. Мне маленько, червячка за
морить, — и он отломил небольшой кусочек хлеба.
— Да ты и творожник бери, он мягкий, по зубам...
19