96 / 216
Ксения отрицательно замотала головой.
По стенам о'т нх движения заметались причудливые тени.
— В прошлом году, именно в этот день,— торжественно ска
зал Матвей,— мы
с
тобой познакомились, и я тебя поцеловал в
первый раз.
—■. Ой, мамочки!— Ксения захлопала ресницами.— Неужели
правда, год прошел с тех пор? Как время-то быстро летит...
— «Ох, Матвей, закружил ты мне голову!» — помнишь, ты го
ворила. И еще говорила: «Я рожу тебе пять дочерей и пять сы
новей...» Говорила? Говорила! — Закружил он ее по избе, нелов
ко топая.
— Переста-ань!.. Что ты такое болтаешь? Стыдно слушать...—
питалась освободиться из его объятий Ксения, болтая ногами на
весу.— Отпусти, говорю, а то рассержусь!
— Не пущу! — Матвей сцепил пальцы, держа ее в кольце
рук.— Нет, удивительное дело: еще год назад мы даже не знали
друг о друге. А теперь вот... завтра... мы с тобой станем... му
жем и женой.— Он гулко вздохнул.— Жалко, что фату не купи
ли... Конечно, здесь вон невест сколько, расхватали, наверное, да
про запас припрятали... Ну, ничего,— горячо сказал он, будто
давая себе или ей обет,— хоть завтра, послезавтра или через
несколько дней,— расшибусь, а достану тебе свадебный наряд.
А если на заказ, а, Ксения? Сам бы сшил,— засмеялся парень,—
да не умею. А что, купим материал и закажем...
Ксения, только что рвавшаяся из объятий жениха, прильнула
к нему, прижалась крепче. Глаза ее заблестели.
— Дурачо-ок... Зачем же мне фата после свадьбы? Не пере
живай, было бы счастье... Свадьба пройдет — вот й фата не нуж
на... Не прошла бы наша любовь, Матвей... Вот и счастливая я,
очень-очень, а на душе как-то неспокойно. Глупая я, наверное,
всегда какого-нибудь несчастья жду. Матвей, скажи, будем мы
счастливы?
Матвей осторожно поцеловал ее, прижался к горячей щеке,
на которой ощутил слезы.
—- Ну что ты, Ксенюшка?.. Разве можно сегодня печалить
ся? Или тебе жалко, что в девушках мало погуляла? Так ведь
девичий век, говорила моя мать, что человек в гостях: все рав
но уйдет. Не удержишь... А у тебя тем более: ты же красивая,
добрая... Вон, в самую’ Сибирь убежала, а. я все равно тебя на
шел...— Матвей покрутил головой, огляделся.— Да что мы тут сто
им посреди избы, как совы в темноте? А есть хочется-a! Давай-ка
поужинаем по-семейному...
Он закрыл дверь, зажег еще одну свечу, отчего в избе стало
светлее и даже как будто теплее. Ксения принялась нарезать
хлеб, колбасу, сыр.
— Жалко, тарелок нет. Ну ладно, можно и так...
— Может, пригубим? — Матвей подбросил на ладони бутыл
ку водки.— Лучшее лекарство от усталости и печали.
Невеста категорически покачала головой, и Матвей положил
бутылку обратно в сумку.
92