93 / 216
его — такого близкого и такого теперь далекого. Далекого на
всегда... Мужа женщины, что сидела сейчас в теплой кабине и,
конечно, думала о них... Ладно, хоть жена, кажется, хорошая.
Может, счастлив будет ее Матвей...
— Эх, Матвей... Что теперь об этом говорить? Поздно... Что
было, то прошло, быльем поросло. Сама во всем виновата... И
никого не сужу,— Елька опять отвернулась в сторону поддував
шего ветра, чтобы скрыть выступившие слезы.— Будьте счаст
ливы — все, что я могу вам пожелать.— Она помолчала, теребя
платок.— А братишки... Что ж, может, и не скажут спасибо. Они
еще глупые, не все понимают... Вот вырастут, выучатся... Да и
не за спасибо я, сам понимать должен...— К горлу ее подкатил
горький комок.— Поймут когда-нибудь...
— Ты что, Елька, уже не плачешь ли? — обеспокоенно спро
сил Матвей и погладил девушку по плечу.— Прости меня, не хо-
Т'ел тебя обидеть...
— Ты жену береги. По-моему, она у тебя хорошая... Не дал
нам бог счастья, так сами виноваты...
Машина подпрыгнула на ухабе. Елька подскочила и чуть не
свалилась на песок. Она отвернулась от Матвея и до самых
Сармышей больше не произнесла ни слова. Так и сидела, под
ставив лицо холодному ветру, время от времени поправляя спол
завший платок. Плечи ее ссутулились так, как будто придавил их
тяжелый груз.
Молчал и Матвей, не хотелось ему бередить душу ни ей, ни
себе.
*
*
*
Вот и сейчас, много лет спустя, они ехали втро
ем по той же дороге. И как тогда, много лет назад, сидела Ель
ка ссутулившись, опустив плечи.
Сколько лет живут они бок о бок, но никогда за эти годы ни
Матвей, ни Елька не вспоминали о том разговоре в кузове на
ветру. Признала Елька в Ксении родственную душу и подружи
лась с ней. И заботы о детях, и прочие дела и тяготы (а у ка
кой женщины их нет?) — все делили пополам, за советом друг
к другу бегали. И когда родилась у Матвея с Ксенией Дина,
первая дочка, муж с женой даже гадать не стали, кого брать в
крестные — конечно, Ельку. И стала Елька не только Дине, а и
всем их детям словно родная тетка.
Когда обступят человека думы, короче становится дорога. Са
ни проскочили низину, поднялись на холм. По одну сторону
его — деревня Полевой Тснкер. А за ней, через овраг, как под
нимешься на другой холм, и их деревня видна — родные Сар-
мыши...
-Не переставая шел снег, укутывал поля, которым не было
конца и края. Казалось, если собьешься с пути, ни за что боль-
Hie не выберешься на дорогу: кругом тихо, безлюдно, бело... Д а
же глаза слепит...
Я9