95 / 216
что нужно путнику, хранится здесь. И, уходя, здесь же оставля
ют припасы для других. А висит эта импровизированная перемет
ная сума на цепях для того, чтобы никакие грызуны не могли
добраться до еды... Этот-то ящик и искал Матвей.
Когда догорела спичка, он зажег следующую. Дотянувшись
до ящика, отыскал свечу. Растопив низ свечи, поставил толстый
огарок на стол, и он пристал к доске, как клеем смазанный, тус
кло осветив все внутри.
— Жена-а! Заходи! Чувствуй себя как дома.— Он за руку
втащил Ксению, несмело стоящую у двери, в избу.— Вот и наш
дворец на сегодняшнюю ночь. Нельзя было и придумать лучше,
что подарить нам в эту ночь, а? Это шалаш Сетнера и Нарспи.
Хижина Тристана и Изольды... И какие там еще влюбленные
были?.. Так что радуйся, дорогая, а то бы сидели сейчас в про
пахшей бензином кабине.
Матвей привлек к себе Ксению, поцеловал.
— Дорогая моя, золотая... Солнышко мое ненаглядное... А ты
знаешь, какой сегодня день? — шутливо прикусил он ей ухо,— А
ну, всромни..
— Ой, пусти...— ойкнула Ксения.— «Вспомни...» Что ты мне
загадки загадываешь? Наговорил о Сетнере и Нарспи, о Триста
не и Изольде... Всех вспомнил...— Ксения закинула руки ему за
голову, прижалась всем телом.— А все-таки хорошо с тобой, Мат
вей, надежно. Ты вот и в тайге, как дома,— ничего не боишься.
Да если б я одна тут осталась, померла бы со страха. А вдруг
медведь забредет?
Матвей засмеялся, погладил ее по голове, как маленькую:
•— Эх ты, трусиха! Медведь?! Ну сказала бы еще волк, а то
непременно медведя тебе подавай. Да медведь не так глуп, он
первым никогда не нападет, если его, конечно, не трогать. Да
и волк не сунется в избу, где люди есть. Он же чует... Ну, в край
нем случае, закидаем его головешками: -волки же огня боятся,—
Матвей поцеловал Ксению.— Ну что, вспомнила?
— О че-ем?
— Какой день сегодня?
— Да какой такой день? Ну, суббота...
— «Ну суббота...» И все? — не отставал он.— Ты вспомни,
что ты делала в этот день в прошлом году?
— В прошлом?..— задумалась Ксения, приложив палец к гу
бам.— Наверное, живицу собирала, если дождя не было...
— Я не о том, что было днем, спрашиваю. А вечером, вече
ром что случилось?
— Ну что ты заладил: вечером, вечером?.. Если не в кино
ходила, так спать легла...
— Нет, не то все говоришь,— нахмурился Мггвей.
— Ну, скажи тогда сам, что мучаешь?
— Тогда закрой глаза...
Матвей обнял Ксению и закрыл ей рот поцелуем, от которого
зашлось ее сердце.
— Ну, тепеаь вспомнила? — улыбнулся он в полутьме.
41