100 / 216
стала сегодня его женой, и лишь одно омрачало его настроение,
что не нашел он для любимой свадебного наряда с фатой хотя
ездил за ним аж в город Зима.
С той стороны, где осталась машина, вдруг послышался сиг
нал, похожий на утренний крик дикого козла. Матвей с Ксенией
переглянулись...
— Ага! Нас ищут, Матвей!— засмеялась Ксения,— А ты
спать хотел! А ну, побежали?
— Побежали!
И они, врываясь в новый день со своими надеждами, понес
лись под гору, как две птицы...
*
*
*
— Тпру-у! — Матвей натянул вожжи, когда сани
завернули к магазину.
Разгоряченная бегом лошадь послушалась не сразу: кинулась
в одну сторону, в другую, но почувствовав, что вожжи в креп
ких руках, недовольно фыркнула и остановилась.
Елька, подержи-ка вожжи. Ну и норовистая кобылка...—
Матвей спрыгнул с саней.— Зайду-ка в магазин, а то в Чебокса
рах спешили на автобус и гостинцев детям не успели купить.
Может, здесь что есть... А то из города едем с пустыми руками —
нехорошо. А после ты забежишь, если хочешь...
— Иди, иди, Матвей. Мне там делать нечего. Вчера только
в своем магазине была. Я тут лучше за Ксенией пригляжу... Ус
нула она в тепле, угрелась, пусть спит...
Елька тоже спрыгнула на снег и, разминая затекшие ноги,
стала постукивать валенком о валенок. На мягкой пелене снега
оставались после нее четкие следы.
— Ты долго не возись там,— сказала она вдогонку куму.—
Видишь, опять повалиЛ снег. А то до дома будем тащиться це
лые сутки.
Матвей пробыл в магазине недолго. Вышел, увешанный па
кетами, а в руках — длинная коробка.
Ну давай, давай, побыстрее,— негромко, чтоб не разбудить
Ксению, подгоняла его Елька, и когда он рассовал свои покупки
в солому, повернула лошадь на дорогу. Лошадь, словно только
того и ждала, побежала резво, видно, и ей хотелось скорее по
пасть домой, в тепло конюшни.— Что это в коробке такое длин
ное? — не удержавшись спросила Елька и приподняла крышку...
Удивленно посмотрела на Матвея.— Свадебный наряд, что ли?
Матвей коротко кивнул головой, насупился.
— Ну да, свадебный и есть...
— Да кому ж? — еще больше поразилась кума,— Уж не Ди
не ли?
Матвей нахмурился: и в самом деле, как ей объяснишь...
— Рановато Дине о таких нарядах думать... Осенью вон, когда
Кочергин стал у. ворот наших ошиваться, прямо извелся весь.
Не дай бог, думаю, заморочит голову девчонке. Пусть сперва
96