208 / 216
жется, что ты жил и прежде, и тогда, и будешь жить потом,
всегда, вечно... как эта река, и луна в небе, и далекие бесчис
ленные звезды. Что не может просто так рассыпаться прахом
все, что горело в тебе: и боль, и счастье, и думы твои, и твое
восхищение этим непостижимым чудом — жизнью.
— Да, но было счастья в нашей семье,— снова после долго
го молчания заговорил Борис Николаевич.— Властвовали в доме
жадность, мещанство, непонимание друг друга, а главное — не
желание понять. Душой я давно отошел от семьи. Но благодарен
судьбе за то, что счастьем не обделила. Нашел свою толику ра
дости у другой женщины. Она на десять лет моложе меня. И у
нее семья, сын. Несколько лет уже встречаемся, и только она
вдохновляет меня, потому что душу мою понимает, как свою. С
ней я могу поделиться любой своей мечтой, любыми сомнениями.
Если б ее не было, не знаю, как и жил бы на свете...
— И вы никогда не думали, чтоб... ну, вместе, значит,
жить? — спросил осторожно дед Уртемий.
— Думали... Ох, много думали. Но что тут поделаешь? И мы
уже не молоды, и дети у нас взрослые. Перед детьми стыдно,
неудобно, да и люди поймут ли такой шаг? Ведь две с виду бла
гополучные семьи разрушаются. Попробуй я разведись с женой,
с которой больше четверти века прожил, да у нее вся жизнь
рухнет. А у нее... муж больной, ему и вовсе одному не прожить —
помощь нужна, уход. Вот так и получается: с одной стороны —
любовь, с другой — долг перед близкими людьми. Лет на де-
сять-пятнадцать помоложе были бы, все по-другому, вероятно,
решили бы, а теперь как же резать по живому? Всем больно бу
дет да и нам самим в первую очередь. В наши ли годы рушить
семейные очаги и лепить новые? Именно лепить, а не строить...
Вот хоть и не вместе мы, и видимся изредка, а главное счастье,
что постоянно ощущаешь, знаешь,, есть на свете человек, кото
рый для тебя всех дороже, и ты ему всех нужнее. Это дает такие
силы... И за это судьбе спасибо можно только сказать...
Борис Николаевич умолк. Из кустарника вышел Виталий, с
охапкой сушняка. Сбросил ношу у костра, присел рядом, стал
подкладывать ветки в огонь.
—• Счастье, говоришь...— раздумчиво молвил старик.— Да, за
него бороться надо, исстари Так говорят. А уж в семье тем бо
лее: либо мужу, либо жене драться за него приходится, насмерть
стоять. Не зря говорится: «Жизнь расстроить — и дня хватит,
а настроить — жизни мало».
Очень я в женскую силу верю, правду сказать. Души ее на целый
свет хватит: и на любовь, и на детей, и на здорового, и на хворого.
Вот хоть мою старуху взять... У нее день рождения завтра, так
мы с Виталием решили ей подарок сделать, сюрприз, значит.
Очень уж она уху любит, хоть й не у большой воды выросла.
А рыбу больше мяса и молока почитает. За тем и приехали: ей
уха, а нам ночку на природе побыть, зарю встретить.
— Эх, послушал я вас сегодня, люди добрые,— продолжал
старик, опять принимаясь за свою прокуренную трубку.— И вот
204