212 / 216
на крючки и забрасывал эти проклятые лески, он успокоился,
плюнул смачно и пошел к деду Уртемию.
Тем временем дед с Виталием вытащили все закидушки —
каждая была с рыбой. Микусь, забывший про свою злость на
неудачную ловлю, бегал вокруг, всплескивал руками и радовал
ся, как ребенок.
— Батюшки! Ну и дед!. Ну и кудесник! Вот это улов!
Когда собрали снасти, дед Уртемий отделил половину своего
улова и отдал Борису Николаевичу с Микусем. Борис Никола
евич от своей доли отказался, а Микусь обрадовался нежданно
му подарку, без конца благодарил старика: есть чем похвас
таться дома. Борис Николаевич был задумчив, неразговорчив,
словно сожалел, что так откровенно рассказывал ночью незна
комому человеку про свою жизнь.
Туман над рекой развеялся, и первые лучи солнца уже прон
зили небо, побежали по листве, засверкали на воде. Природа
просыпалась ото сна, защебетали ранние птицы, завозились в
листве. Дед Уртемий пригласил всех к завтраку и, когда раз
ложили остатки снеди, вынул из своего мешка бутылочку.
— Вот и погреемся после холодной ночи, да и улов был хо
роший, как не отметить...— сказал он. *
Увидев водку, Микусь обрадовался больше, чем подаренной
рыбе, заходил кругами возле старика:
— Ох, дед, ну и дед! Золото, а не дед! — возбужденно гово
рил он, потирая руки.
— Дело сделали, теперь вот можно и выпить,— спокойно
произнес дед Уртемий, наливая всем.— Давайте выпьем за жену
мою, Катерук, ведь праздник у нее сегодня. И за Марию —
пусть счастлива будет! И вам, люди добрые, желаю, чтоб не за
бывали: человек счастьем богат, а оно иной раз рядом ходит.
Вот чтоб вы его не проглядели...
Вскоре вся компания, загасив огонь и затоптав головешки,
уже шагала к дороге, а там — на трамвайчик...
Взошло солнце, выкатилось из-за Волги, встало над миром
и приступило к своей извечной работе: обогреть землю, напитать
живительным теплом все цветущее, живущее, мыслящее. Новый
день родился на земле, и быть ему долгим, полным больших
п малых свершений и открытий.
Борис Николаевич и Микусь шли впереди, за ними поспешал
дед Уртемий. Сзади всех со снастями шагал Виталий. Он вспо
минал канувшую в прошлое звездную ночь и думал о том,
что сегодня под заветной ивой будет ждать его Надия... И на
сердце теплело от предчувствия чего-то прекрасного, что непре
менно должно произойти, случиться... И верил Виталий, что у
них с Надией дорога жизни не будет похожа ни на жизнь Бори
са Николаевича, ни Микуся, ни отца. Она будет другая, неповто
римая, своя...