137 / 216
потом скрывается, оставляя мрак в полях и душах? Зачем ро
дилась на свет она, Дина, ведь и у нее есть на земле свое мес
то? А если вдруг исчезнут и Верхние, и Нижние Сармыши, рас
сыплется в прах шар земной? Вот же он какой маленький, хруп
кий. И сколько горя и бед несет на своих плечах. Войны, го
лод, несчастье детей, нищету и роскошь...
Дине вдруг стало холодно, страшно... Если, не дай бог, слу
чится такое, ведь не будет ни ее, ни Андрея Васильевича, ни до
ма родного, ни печальной маминой могилы, которую еще не ус
пело занести снегом. Ни сестренок, ни тети Ельки, ни отца?..
Она еще сильнее крутанула шарик на подставке. Нет, не бы
вать этому ни за что на свете! На мелькавшие моря и страны
тихим дождем падали слезы...
Открылась дверь, в класс заглянул Андрей Васильевич. Ди
на, занятая своими мыслями, ничего не замечала. Учитель уч
тиво кашлянул,— она стремительно обернулась:
— Андрей Васильевич?!
Андрей Васильевич вошел в класс в шапке, в пальто, в ру
ках — большой портфель. Устало опустился на ближайшую
парту, распахнул пальто. Лицо у него было хмурым...
— Из Чебоксар возвращаюсь,— сказал он, потирая замерз
шие руки,— Ног не чувствую, от самого поворота шел пешком...
Смотрю, свет в классе горит. Ну, думаю, опять забыли выклю
чить...— Он повернулся к Дине, застывшей у стола, где все тише
вращался глобус.— Ты что здесь так поздно делаешь? — Внима
тельно посмотрел на сгорбившуюся девушку.— Плачешь? — Ан
дрей Васильевич поднялся, подошел к своей ученице, усадил ря
дом за парту.— Ну что ты?
Дина, приникнув к нему на плечо, заплакала еще горше.
— Мама... Умерла. Похоронили сегодня...
Учитель осторожно погладил ее по вздрагивающему плечу.
— Ну, ну... Поплачь, тебе легче станет. Сегодня, значит. А
я вот...
— А вы уже столько дней в Чебоксарах...— всхлипывая, Ди
на вытирала платком глаза, нос.— А мама позавчера закрыла
свои глаза. Я очень, очень ждала вас, Андрей Васильевич...—
Она подняла мокрое от слез лицо,— Так мне тяжело...
Андрей Васильевич холодными с улицы пальцами отирал
катившиеся по ее щекам слезинки.
— Ну, успокойся. Слезами горю не поможешь, маму не вер
нешь. Терпи, девочка. Ты ведь уже взрослая, все понимаешь...
— Взрослая? — вытирая слезы, понемногу успокаивалась
Дина.— Я стараюсь изо всех сил, но не получается, вот увидела
вас и... Скажите, есть же на свете счастливые люди? Ну почему
у меня все так плохо? — она пытливо смотрела на учителя.
Андрей Васильевич неопределенно пожал плечами, кашлянул
в кулак.
— О чем ты, Дина?
Дина вскочила из-за парты.
— Ведь она не любит вас, не любит! Я знаю, чувствую это...—
133