378 / 392
*
•
*
Прошло четыре дня. Каждый вечер, когда Синичка
возвращалась из стада, мы спрашивали ее: не прихо
дил ли кто к Канюкину?
— Никого не было,— отвечала она.
На пятый день после дневной дойки неподалеку, на
опушке леса, закуковала кукушка. Покукует, переста
нет и опять начнет.
Коровы разбрелись по лесному оврагу. Канюкин,
дремавший в траве, вдруг вскочил на нош и крикнул
Синичке, которая поодаль от него читала книгу:
— Эй, ты, собери-ка коров в кучу, а я в лес схо
жу — старшина велел мне березовых веников нало
мать!
Синичка встала и пошла, но тут же вспомнила
наказ — следить за Канюкиным, остановилась.
Как только тот скрылся за деревьями, осторожно
пошла следом за ним. Рядом раздалось: кучку! Кукуш
кой оказалась женщина, которую Синичка уже не раз
видела.
Поздоровавшись за руку, женщина и Канюкин усе
лись под кустом.
— А твоя пигалица не видела, куда ты пошел? —
спросила женщина.
— Не беспокойся, я прогнал ее за овраг,— успоко
ил ее Канюкин.
— Ну, что у тебя нового? Быстро выкладывай!
— Чего выкладывать, здесь все написано...— Ка
нюкин, как и в тот раз, снял пилотку, достал из-под
подкладки сложенную бумажку и отдал собеседнице.
И тихо заговорил: — Наступление готовят... Все время
артиллерия прибывает, днем и ночью снаряды возят,
танки идут. Вчера новое пополнение прибыло — не
меньше двух батальонов. Тут я нарисовал, где что рас
положено.
Синичка слушала ни живая, ни мертвая. Сердце ее
билось так, будто собиралось выпрыгнуть из груди.
Какой негодяй! Какой подлец! Цредатель...
Синичка не знала, как быть. В горле застрял ту
гой соленый комок. И она не сдержалась, кашлянула.
Канюкин и женщина подскочили, как ужаленные.
— Кто тут? — спросил Канюкин и кинулся в сто-
374