232 / 392
— А что они говорят?
— Что они скажут? Отпираются! Говорят, никого
не видели и не слыхали... Когда я сказал, что они врут,
что я сам видел, как они сбили с ног тетушку Макж,
Колька мне нахально ответил: «У тебя глаза слишком
далеко видят, их тебе надо прикрыть». Ну... тогда я не
вытерпел и дал ему раза два по затылку.
— Стало быть, не обошлось без драки? — упрек
нул его Илле.— А я ведь просил тебя...
— Да как же тут вытерпишь? — резко оборвал его
Аркаш.— Он сбил с ног старуху, да еще и меня пугать
вздумал! Что же, после этого я должен был обнять и
поцеловать его, да?
На этом разговор друзей оборвался, потому что на
верху, на горе, показались две тени.
— Илле,— послышался сверху женский голос.—
Ты, что ли, нас позвал?
— Я,— ответил мальчик.
— Что случилось-то?
— Спускайтесь сюда скорее, сами увидите...
Женщины — матери тех девочек — увидев, что ста
рушка Макж лежит без сознания, испугались.
— Дышит хоть? Сердце-то бьется? — торопливо
опросила одна из них.
— Кажется, дышит,— ответил Илле.— Надо ее
быстрее увести отсюда и позвать фельдшера.
Вчетвером они доставили Маюк домой.
Жила она одна-одинёшенька. Два сына ее были на
войне, сноха вместе с другими колхозниками уехала
под Шумерлю на лесозаготовки.
Трудно ей жилось, а тут еще беда случилась.
Когда пострадавшую уложили в постель, Аркаш
побежал за фельдшерицей, а Илле — за ведрами ста
рушки, оставшимися в овраге.
— Ты уж заодно и воды принеси. Она теперь сама
не сможет ходить,— наказала ему одна из женщин.
— Знаю! — ответил Илле.
Когда он вернулся с полными ведрами, Антонина
Клементьевна уже сидела у постели Маюк.
— От сильного удара, возможно, получилось
сотрясение мозга, поэтому так долго не приходит в
себя,— заключила фельдшерица.— Придется сейчас
же отправить в больницу, дома мы ничем помочь не
223