68 / 230
•но коней покормим и сами чистой во
ды напьемся.
— Не торопитесь,— снова говорит
им Иван-батыр.—Вперед меня не за
бегайте.
Взмахнул Иван своим мечом крест-
накрест сначала над лугом, а потом
над рекой, и в тот же миг и луг по
краснел, и река потекла кровью.
— Видели? — опять спросил Иван
своих товарищей.
— Как не видеть,— ответили сол
даты.— Вперед будем умнее.
Долго ли, коротко ли они ехали —
видят: недалеко от дороги тучный сад
красуется. На ветках яблонь такие
наливные румяные яблоки висят, что
-и не хотел бы, а сорвешь, не утер
пишь.
Приуставшие солдаты воспрянули
духом, приободрились. Один вид сада
и глаз, и сердце радует.
—Ну уж отведаем райских ябло
чек, отведем душу,—говорят они меж
•собой и к саду своих коней направ
ляют.
И опять Иван-батыр останавливает
•своих нетерпеливых товарищей:
— Мы же договорились не спе
шить.
Подъезжает он к саду, рубит своим
мечом одну яблоню, другую, и на
глазах солдат весь сад покрывается
кровью, а потом пропадает, будто его
и не было.
Едут дальше. Много ли мало ли
^проехали — семиножный конь гово
рит Ивану:
— Ну, Иван, держись, подъезжаем
к жене главного двенадцатиглавого
змея. И как только подъедем, такие
•слова ей скажи: «Ты, хозяюшка, моих
товарищей пропусти, поскольку ника
кой вины на них нет. Виноват один я,
ты меняй проглоти». А сам тем вре
менем ударь меня в правую лопатку—
я на сто сажен назад отскочу, ударь
-еще раз по спине — я взовьюсь под
облака. Тогда, не теряя времени, по
дымай свой меч и руби голову глав
ной змеи.
Как только сказал конь эти слова,
подъехали они к жене двенадцатигла
вого змея. Она одну губу на землю
положила, а другую в самое небо за
драла — ни пройти ни проехать.
Иван-батыр говорит:
— Ты, хозяюшка, моих товарищей
пропусти — они ни в чем не винова
ты. Виноват один я, меня и прогло
ти, если не подавишься.
Не понравились главной змее пос
ледние Ивановы слова, но она все же
нижнюю губу подняла от земли на
высоту коня и пропустила солдат.
Иван тем временем ударил семинож
ного коня в правую лопатку — конь
отскочил на сто сажен назад. Ударил
еще раз по спине — взвился конь под
облака. Иван размахнулся своим бо
гатырским мечом и срубил голову
главной змеи — словно гром загремел,
когда змеиная голова на землю по
катилась. Туловище он изрубил на
куски, зарыл в землю и дальше по
ехал.
Откуда ни возьмись, выскочил на
дорогу Чиге-хурсухал—старичок с ло
коток, с бородой в целую сажень —
и ну перед конем прыгать, Ивана под
дразнивать. Рассердился Иван-батыр,
слез с коня, чтобы достать зловред
ного старика своим мечом. Однако
же раз ударил — промахнулся, уда
рил еще раз — старичок с локоток
увернулся. Иван третий раз замах
нулся мечом, а старик тем временем
скок на семиножного коня да и поска
кал от Ивана.
Остался Иван-батыр пешим. Идет,
едва успевая, за
Чиге-хурсухалом.
Идет он так, идет, доходит до дома
старика и просит:
— Ты
моего семиножного кон
дай, без
него
мнек Ехрему-патше
лучше и не являться.
64