В.Эктель.
Лили
ми. Да, я и не предполагал, как тягостен этот греховный плен, как
тяжелы его вериги...
Наконец Лили засобиралась в кафе. Слава Богу, сейчас я вы
берусь из этой тины!
- Мам, я нынче заночую у Наташи, ладно? - не столько спро
сила, сколько сообщила девушка о своем решении.
Я перевел дух, вздохнул полной грудью - выбрался из адова
котла. Но это еще не было спасением: Зина, подобно церберу, ка
раулит меня. Наспех заперев за дочерью дверь, она стремительно
протянула ко мне свои длинные руки - начала новую любовную
атаку. Ее притязания на сей раз показались мне еще более мерзкими,
прямо-таки преступными. Сейчас мне даже не было стыдно за мою
мужскую недееспособность, наоборот, я был рад этому, хотя хо
рошо знал, какую вызову ярость, не удовлетворив ее нестерпи
мых желаний. Что же делать, как поступить, чтобы не пасть в глазах
жаждущей женщины? Пересилить себя и снова окунуться в грязный
омут скотских утех? Бесчестно и противно. К тому же эта девочка
Лили - символ чистоты, красоты, молодости... Может быть, мне
потому сейчас так гадко, что с ее уходом с лица земли исчезли
красота и благочестие, и весь мир погряз в грехе? И мы, виновные
в том, будем вечно копошиться в греховном месиве нашей убогой
жизни, тщетно стремясь выбраться из него. Что же с нами проис
ходит? Какое проклятье пало на нас и кто его ниспослал? Почему
мы не противостоим пороку, не бережем друг друга, не живем по
человеческим законам? Стоп, а почему «мы»? Почему не «я»? Но
ведь я тоже порождение этой жизни, меня тоже сформировало это
общество, я перенял его облик - цвет, свет, порядок...
Довольно грубо я высвободился из объятий Зины и оделся.
Чувствую, неудовлетворенная женщина смотрит на меня тигри
цей, но молчит - ждет. Уйти вот так, не оглянувшись, конечно,
нехорошо, и я оглянулся. Это была уже не тигрица, а жалкая по
старевшая женщина с просящими глазами, в которых нет и наме
ка на любовный огонь, на ласку и обольщение, а сплошная
виноватость и даже пустота. Ее было жалко до слез. Но зачем ей
моя жалость, зачем?
Лили... Вот так я познакомился с тобой, вернее - с твоим звон
ким голосом, сошедшим с небес.
51