138 / 180
четыре месяца жил с ними Валентин, но за это короткое
время все они стали близкими, родными. Их отсутствие
оставляет в сердце пустоту.
Вот, например, майор Юраев. Пришёл ведь на старт,
когда Валентина увозили с аэродрома. Нашёл все же
время проводить его, пожелать быстрого выздоровления.
Бывают же такие люди: как родной, как отец! С ним
можно говорить обо всём. Никто так не поможет в горе,
как он, никто не даст столь хороший совет. Перед послед-
ним боем Валентин признался ему о своей мечте —
вступить в партию... Хотел было рассказать и о «деле»
Андрея, но не успел. Может быть, Андрей и сам расска-
жет. Должен рассказать.
«Не обидел ли я его? — думает Валентин.— Вероят-
но, обидел. Но... Разве я поступил неправильно? Понял
ли он меня?...
Валентин смутно помнит, что он сказал Андрею в
санчасти и о чём говорил Андрей, но его и сейчас радует,
что Барабошкин пришёл к нему в санчасть.
Поезд всё мчится и мчится. За окном проносятся всё
те же, уже знакомые бесконечные поля. Под снежными
шапками торчат на них скирды и омёты, которые не успе-
ли убрать. Мелькают рощи, деревни.
Валентин лёг на свое место. Ему вдруг стало необык-
новенно грустно. Что теперь будет? Будет ли он лётчиком,
как прежде? Долго ли придётся лежать в госпитале?
— Таня! Татьяна Федоровна!—послышалось в это
время с другого конца вагона.
Сердце Валентина дрогнуло. Это имя напомнило ему
то, что однажды омрачило его счастье и причинило мучи-
тельную боль.
У себя в деревне Валентин познакомился с молодень-
кой медицинской сестрой.
Татьяна была хорошенькая, разбитная девушка. Ва-
лентин влюбился в неё. Они стали встречаться каждый
вечер в деревенском клубе, а позже, летом, гуляли вме-
сте, просиживали часами под ивами, возле больницы, в
которой она работала и где была её квартира. Радостны-
ми, счастливыми были эти встречи. Татьяне и Валентину
казалось, что так будет продолжаться всегда.
Но любовь их не оказалась долговечной. Она погас-
ла в одну июльскую лунную ночь перед отъездом Вален-
тина в лётную школу, в Энск.
134