135 / 180
Ссора между ними ещё не была забыта. Говорили
они между собой только «официально». Эту перемену,
разумеется, нельзя было не заметить. Но причины её
никто не знал.
«Если он одумается и не собирается повторять подоб-
ные выходки, то должен сам обо всем доложить коман-
диру,— рассуждал Валентин, поглядывая на очень изме-
нившегося за последнее время друга,—Когда окончатель-
но поймёт свою ошибку — расскажет сам. Комсомолец
ведь».
Но Барабошкин и не думал никому сообщить об
истинной причине своего затяжного пребывания в дерев-
не. Не то, чтобы рассказать командиру, он досадовал и
на то, что проговорился Александрову.
«Расскажет, обязательно расскажет командиру,—
думал он.— Если бы я знал... Друг, ведь, думал... Ну,
смотри, Валентин, теперь ты мне не друг, и вообще—
никто».
Но вскоре Барабошкин убедился, что Валентин на-
стоящий друг.
Дело было так.
На аэродром неожиданно налетели «хейнкели».
В воздухе взвилась красная ракета.
Гаврилов побежал к самолётам.
— Сороковка, семерка, двадцатка, девятка,— взлёт!
Задание получите в воздухе.— Зажав в руке планшет,
болтавшийся около колен и стеснявший его в движениях,
он побежал на командный пункт.
Загудели моторы, задрожала земля. За Талыкиным и
его ведомым вышел на старт и Александров. Сбоку от
него, поотстав немного,— Барабошкин.
— Вместе вылетаем,— окликнул его Валентин.— Не
отставай.
Он хотел напомнить и о том, что в воздухе придётся
позабыть о ссоре, но, сообразив, что находящийся на
командном пункте Гаврилов может услышать, промол-
чал. «И сам должен знать,— подумал он.— Оберегать
друг друга в бою—закон бойца».
Истребители не сразу ринулись на врага; отлетеь
немного от аэродрома, они постарались подняться выше
«хейнкелей». Те заметили их маневр: четыре «стодегят-
ки» оторвались от бомбардировщиков и направились к
истребителям.
131