113 / 180
— Ты не
виновата, я сам... Любил... Нельзя
сказать,
что не люблю и теперь, но любить двух одновременно —
нельзя. Шесть месяцев тому назад... я встретил одну де-
вушку
и...
полюбил её больше тебя... Не сердись,
Нина,
не хочется скрывать, лучше сказать... лучше всё прямо...
Некоторое время Нина Павловна сидела молча. По-
том она наклонилась к Сергею и растерянно произнесла:
— Врёшь, Сергей... Ты так говоришь потому, что
покалечен и хочешь развязать мне руки...
— Нет, Нина, я тебе никогда не врал. Моя жена...—
последнее слово кольнуло Бирюкова, как иглой, в самое
сердце. Каково-то Нине Павловне?—...Я не знаю точно,
где теперь она... моя жена. Быть может, мои раны оттолк-
нут её от меня, но я... Прости, Нина, тебе я принёс толь-
ко горе...
— Были радости.—Голос Нины Павловны стал за-
метно твёрже и холоднее.—Что ж, будьте счастливы.—
Нина Павловна замолчала.
— Мне хотелось спросить: нельзя ли перевести меня
в другой госпиталь? Здесь неудобно — и мне, и те... и
вам...
— Ты не думай ни О чём. Забыто всё—и ладно. Не-
много поправишься — отправим. Тяжело раненых мы тут
долго не держим.—Нина Павловна встала и поправила
на нём одеяло.—Успокойся.
— Когда она вышла, Бирюков встал и посмотрел на
лейтенанта. «И как ты мог забыть такую женщину? За-
быть? Бросить?.. Нехорошо поступил, приятель!»—хоте-
лось произнести ему вслух. Но лейтенант лежал с за-
крытыми глазами.
Бирюков привёл в порядок свою постель и стал оде-
ваться. Он досадовал, что Сапунов так тяжело ранен,
ему хотелось как следует пробрать его. Но дожидаться
улучшения состояния лейтенанта не было времени: через
час он выехал из госпиталя.
4
...Однажды Нина Павловна сидела в кинотеатре ря-
дом с молодым красивым юношей. Она видела его впер-
вые. Когда занимали места, он вдруг и безо всякой при-
чины улыбнулся ей и показался близким, давно знако-
мым человеком. До самого конца сеанса он не произнёс
109