

За окном мелькают телеграфные столбы, одинокие
деревья, уплывают полевые станы и ещё не везде убран-
ные скирды и омёты. Временами на поезд как бы наплы-
вают из-за перелесков деревни. Некоторые совсем напо-
минают чувашские: избы с садиками на берегу реки или
озера, вётлы, берёзы. Да и проносящиеся за окном широ
кие, ровные поля, чернеющие свежевспаханными полоса-
ми, напоминали ему родные места по реке Свияге. Мысли
его унеслись к ранней поре его жизни.
Немало времени прошло с тех пор, как он бросил иг-
рать в «лошадки», как, впервые увидев «яраплан»,
загорелся мечтой о профессии лётчика. Но Валентин
помнил обо всём этом отчётливо, как будто было это
вчера. Вспомнились ему и друзья детства. Вот Петруха,
Каверле, Васюк... Валентин вместе с ними ходил купать-
ся, «считать» огурцы на огородах, яблоки в садах. Од-
нажды Каверле завел ребят на свой же огород и отец
его, дядя Матвей, «угостил» их ремнём. Счастье, что дядя
Матвей не рассказал об этом родителям Валентина:
дома могло попасть ещё больше. Как-то раз, вдвоём с
Каверле соорудили они из тоненьких досок два больших
крыла; в то время Каверле, как и Валентин, мечтал стать
лётчиком. Полетать, однако же, им не пришлось. Дядя
Матвей во-время заметил забравшихся на амбар с подвя-
занными к рукам крыльями «ангелов» и обещал им всы-
пать по второму разу. Впоследствии Каверле увлёкся
медициной, окончил техникум, стал фельдшером. С нача-
ла войны он в армии, пишет Валентину из Сталинграда.
Перед глазами Валентина встаёт семья: болезненная,
добрая мать и молчаливый работяга отец—всегда такой
скромный, братишки Миша и Петя, сестрёнка Дуся. Сно-
ва всплывают в памяти слова отцовского письма: «Не
забываю вас, моих дорогих, ни на один миг»... Еще сов-
сем недавно, осенью 1940 года он провожал Валентина в
город, в лётную школу...
...В летную школу Валентин стал собираться сразу по
окончании средней школы. Однако, опасаясь возражений
Й
омашних, послал свои бумаги, ничего никому не говоря,
[отом, когда из школы прислали вызов,—сообщил отцу.
Отец удивился, но запротестовал, д аже решил сам от-
везти сына в город. Мать встревожилась, всплакнула,
втайне надеясь, что председатель колхоза не даст лошадь
для такой личной надобности, а там-то, может, и обой-
6