74 / 154
ти жены. Весной померла старуха. Сорок дней не прошло,
как корова объелась клевером, живот вздулся, и пока вете
ринар пришел, она сдохла. Потом свинья заболела рожей
и тоже подохла. Так пропала у старика вся скотина. Мо
жет, все это его и сломило? И тогда Урнне стала носить
старику молоко н простоквашу. Не жалела и мяса и мас
ла, хотя Семен и ворчал иной раз: «Что ты нянчишься с
ним, как с малым ребенком!» Она молча делала свое де
ло. Семен ходил по деревням класть печи, и больной отец
ему был не нужен. А куда Урнне денется из деревни? Что
люди скажут? Да и свои дети — Петр, Коля? И вот стала
она убирать и готовить на два дома, стирала свекру белье,
топила баню и мыла беспомощного старика. А тут еше
свекор пристрастился к вину. «Сношенька, налей!» — умо
лял он, и она не могла отказать ему. Старик таял на гла
зах, вот уже и лоб сделался желтым, как старая свеча.
Вино делало старика болтливым, а она должна была си
деть и слушать.
— Сила были мы, Крысловы! — начинал он вспоминать
слабым голосом.— У отца-матери было нас пятеро сыновей.
Мон четыре старших брата были как столбы. А после ме
ня мать родила еще семерых дочерей, но ни одна не вы
жила, ни одна! Ну вот, а ведь землю в прежние годы на
деляли только на сыновей, и у нас земли стало много, ед
ва ли не двадцать десятин. В праздник, бывало, мы впяте
ром всю деревню под страхом держали!.. — Голос его начи
нал дрожать и гаснуть.
Помолчав, старик продолжал еше тише, так что порой
Урине и вовсе не могла разобрать, о чем он говорит. Иног
да она даже подремывала под эти воспоминания...
— Пришел я с германской раненый, инвалид, а в доме
нужен здоровый, рабочий человек. А тут время такое. В
России революция, гражданская война! Но крестьянское
дело остается прежним, весна пришла — надо пахать и
сеять. Ну вот, а осенью я женился. Свекровь твоя была
дочерью Терентия Торговцева, у которого была лавка. Он
торговлю вел, а я в извозе мотался, возил из Чебоксар
рыбу и соль, а туда — рогожи. Ездил, пока нога моя не по
правилась. А как поправилась, забрали меня на граждан
скую. На самый край земли забросила меня война, и толь
ко когда с японцами разделались, отпустили меня домой.
Приехал домой, а моя Катерук, оказывается, с годовалым
ребенком живет у своих родителей. Что такое? Откуда?
Почему? Вот какое дело, сношенька... У солдаток трудная
367