73 / 154
вич не спешил радоваться, прищурился этак хитренько: «А
специальность какая? Шофер? Тэк-тэк...»— «Да какой шо
фер!— напирал Петр.— Побойчей меня будет — моло
дость!»— «Тэк-тэк... А паспорт имеете?» — «А как же без
паспорта, вот он, пожалуйста». Полистал паспорт Илья
Григорьевич и спросил: «А военная книжечка?» Коля вы
нул военный билет. Он опять полистал, опять что-то там
разглядывал: «Тэк-тэк, Николай Семенович, а в течение
двух последних лет вы где жили?» — «Как это — где? В де
ревне Чиршкассы».— «Тэк-тэк, хорошо. Паспорт надо сна
чала в сельсовете выписать, потом зайти в районный воен
комат и сняться с учета, а потом на наш учет встать». Вы
писаться, сняться... Сразу и не поймешь, что к чему. Даже
Петр удивился: «Без этого разве нельзя принять на работу
шофером?» — «Порядок такой, товарищ Крыслов. Я не мо
гу нарушить его даже ради отца родного. Да и что тут
трудного? Разве далеко до Чиршкассов? Все это он успеет
провернуть за один день».
Делать нечего, надо опять ехать в деревню. В полдень
Коля был уже в своем сельсовете, там дали ему домовую
книгу и послали с ней в район, в Вурнары. Пока там хо
дил в военкомат, пока ждал, пока торопился на автобус,
пока то да се, домой пришел уже затемно и тут услышал
из сада пьяную песню Кестюка.
Удивился: что такое, зачем здесь Кестюк? Но уже не
было сил идти и узнавать, по какому случаю поет Кестюк.
Поднялся в дом, позвал мать. Никого. Темно везде, только
на кухне свет. Но и там никого не было. На столе несколь
ко буханок хлеба, а на загнетке — ведро с простоквашей.
Поел хлеба с простоквашей и сразу почувствовал, как спо
койно стало на сердце. Как будто и не ездил никуда, как
будто нет никакого Ильи Григорьевича с его плешью и за
нудливым «тэк-тэк» и Петра с его хорошей квартирой...
Пошел на терраску, ощупью нашел свою кровать, ткнулся
головой в подушку и, счастливый, уснул.
4
Когда Педер нашел чугунок, Урине бросило в жар: ка
кой еще клад? Неужели свекор от нее что-то прятал? Это
го не могло быть. А может, свекровь? И верно, когда уви
дела серебряные монеты, сразу решила: свекровь! Это ее
чугунок!
Старый Крыслов только год и продержался после смер
366