280 / 422
хотя и была родственницей врага, с которым он вступил в
смертельную схватку, сразу завладела его душой. Почувст
вовал он это, еще когда они ехали на повозке в домик па
сечника. Девушка тогда сидела с завязанными глазами и
ничего не видела, зато он ее разглядывал, как яркое тво
рение гениального художника, которое, будучи выставле
но в музее, сразу привлекает к себе пристальное внимание
любителя искусств. Правда, своей внешностью она усту
пала жене брата. Та была красавица. Природа, создавая
ее, строго учла все пропорции, не пожалела самых ярких
и сочных красок, Эльзу же многим обделила. Но, несмот
ря на это, худенькая девушка растрогала его до слез и,
когда он заметил, как она -начала дрожать от вечерней
прохлады, снял с себя китель и накинул на ее узенькие
плечи. Это было с его стороны первым знаком внимания,
вызвавшим в ней ответное теплое чувство.
В тот вечер больше ничего не произошло, а на следу
ющее утро они встретились на допросе. Девушка безо вся
кого нажима с его стороны рассказала все, что его интере
совало. Вот тогда-то они оба особенно остро почувствова
ли, как родственны их души. К сожалению, Конрад не мог
продлить их встречу хотя бы еще на час. Девушка, при
выкшая по своему усмотрению распоряжаться временем
друзей, была разочарована таким необычным для нее по
ведением. Чего только не передумала она в тот день, ожи
дая его вызова!
На следующее утро Берта и Эльза еще крепко спали,
когда Конрад вошел в избушку пасечника.
— Здравствуйте! — весело крикнул он, приветствуя
их.— Просыпайтесь! И посмотрите, что я вам привез!
Он положил на стол две кучки аккуратно сложенной
одежды, поставил небольшую корзину с едой и на пол —
две пары дамских туфель.
— Боже мой! — воскликнула Берта и, сбросив с себя
плащ-палатку, которой накрывалась вместо одеяла, полу
голая подбежала к столу.— Это же мое платье, мое паль
то, мои туфельки!
Эльза с укором посмотрела на нее и покраснела.
— Берта, в каком ты виде? Постеснялась бы чужого
мужчины...
— Милая ты моя девочка! — покачала головой Бер
та.— Если бы женщины стеснялись мужчин, мы с тобой
никогда бы не появились на свет божий! К тому же гос
подин гауптштурмфюрер вовсе не чужой, а, как ты сама
уверяла, чистокровный немец.
276